Синолог Сюзанна Вайгелин-Швидрижик объясняет в интервью, почему в китайском режиме назревает кризис — и почему дни президента могут быть сочтены
Интервью: Жолт Вильгельм
С 2013 года Си Цзиньпин занимает пост председателя КНР. Он превратил страну в одну из ведущих держав мира, опираясь на тотальный контроль и экономическую дальновидность. Но с началом пандемии коронавируса и последовавшим за ней кризисом в сфере недвижимости растут сомнения — как в продолжении китайского подъёма, так и в способности его лидера удерживать власть. Китай, крупнейшее и наиболее технологически оснащённое государство слежки за населением, может оказаться на пороге смены власти, говорит синолог Сюзанна Вайгелин-Швидрижик в подкасте Thema des Tages от газеты Der Standard. Ниже представлен сокращённый текст интервью.
STANDARD: Существует ли в Китае политическая оппозиция?
Вайгелин-Швидрижик: Да, но нужно понимать, что типичная оппозиция в Китае — это не фундаментальная оппозиция. Хотя такая тоже существует. Эти люди подвергаются жесточайшим репрессиям, наказаниям, тюремному заключению и даже пыткам. Но это крайне небольшая группа. Гораздо больше та часть оппозиции, которая действует внутри системы и размышляет о том, как улучшить эту систему так, чтобы она могла дальше развивать свою экономическую, военную, политическую и культурную мощь. Цель у всех членов китайской элиты одна: сделать Китай признанным мировым государством с позицией сверхдержавы. Это объединяет элиту.
STANDARD: То есть дело не только в сохранении власти?
Вайгелин-Швидрижик: Да, именно. Это постоянно доносится и до населения — мол, нужно затянуть пояса, чтобы достичь этой великой цели. Такая внутренняя оппозиция в элите существовала всегда. Как и в кланово организованной элите династического Китая, споры о правильном пути происходили постоянно — так и сейчас. В внешней политике существуют абсолютно разные позиции, то же касается и экономической политики. Но бывают ситуации, когда правящая фракция настолько сильна, что, как в случае Си Цзиньпина, может устранить оппонентов: отправить в тюрьму, вынудить к самоубийству или просто понизить в должности. Но бывают и периоды, когда оппозиция почти столь же сильна. Тогда система бурлит изнутри, и хотя формально говорить разрешено только то, что одобряет Си, на деле всё кипит. И если он допустит серьёзную ошибку, другая сторона этим воспользуется: мол, Си Цзиньпин уже немолод и, возможно, не совсем здоров — не пора ли подумать о преемнике? Такая внутренняя оппозиция и вызывала крупнейшие перемены в КПК с 1949 года. Но она никогда не ставила под сомнение саму власть партии.
STANDARD: Звучит как «Карточный домик» (House of Cards)…
Вайгелин-Швидрижик: Да, некоторые сравнивают это скорее с мафиозными структурами. И в этом есть доля истины. Методы устранения противников бывают крайне жестокими.
STANDARD: Насколько далеко это может зайти?
Вайгелин-Швидрижик: Чем выше человек поднимается, тем опаснее система — не только для него самого, но и для его семьи, и всех, кто с ним связан в партии. Это и называется фракцией. Когда ты падаешь — падают с тобой минимум 500 человек. Вся семья подвергается репрессиям: маргинализируется, теряет уважение и привилегии.
STANDARD: Их сажают в тюрьму?
Вайгелин-Швидрижик: Конечно. Мы, синологи, даже шутим между собой: в Пекине есть альтернативное политбюро, полностью состоящее из узников. Но всё не ограничивается тюрьмой. Мы предполагаем, что около 2000 человек из высших кругов армии и партии уже не живы, хотя ещё несколько лет назад были. Некоторые были приговорены к смертной казни, причём приговоры транслировались по телевидению. Есть и «знаменитые прыжки из десятого этажа» — как мы помним по примеру Советского Союза.
STANDARD: Не только Советского Союза, но и современной России.
Вайгелин-Швидрижик: Да. Люди просто исчезают.
STANDARD: Китайский режим использует цифровые технологии и доносчиков для слежки за гражданами — а как обстоит дело с контролем внутри элиты? Насколько крепко Си Цзиньпин удерживает власть?
Вайгелин-Швидрижик: Си Цзиньпин — человек, которого нужно тщательно охранять, чтобы с ним ничего не случилось. Он устранил так много людей, что стало ясно: все они ищут способ отомстить. И это уже миллионы. В истории КПК людей неоднократно исключали из партии или наказывали. Но они воспринимали это как временное — надеясь, что при следующем раскладе смогут вернуться. Китай — страна, которая умеет организовывать «второе пришествие». Люди не думают, что сегодняшнее положение — окончательно. В Китае ничто не является необратимым. Такова логика системы. А значит, Си Цзиньпин должен каждый день бояться за свою жизнь. Чем больше он устраняет, тем больше у него врагов, желающих объединиться ради мести.
Сейчас есть те, кто утверждает, что он уже лишён власти. Я к ним не принадлежу — у меня нет достоверной информации, чтобы это подтвердить. Но я наблюдаю за ним. И вдруг у него стали заметны седые волосы. Это крайне нетипично для китайского лидера — их обычно подкрашивают в чёрный. А он поседел необычно быстро. Это сигнал обществу: наш лидер стар.
STANDARD: То есть общество готовят к возможной смене власти?
Вайгелин-Швидрижик: Да. Но не в том виде, как это раздувают соцсети — мол, уже произошёл путч, военные захватили власть. Всё может быть, но, на мой взгляд, если Си будет хоть как-то участвовать, его оставят в роли витрины. А за кулисами уже начнут готовить преемника. Иначе возникнут слухи о его плохом здоровье. А это может привести к борьбе за власть. Чтобы её избежать, партия уже сейчас формирует резервного лидера, чтобы в случае инсульта или инфаркта — если он вдруг станет недееспособен или умрёт — не допустить кризиса преемственности.
STANDARD: Почему это важно именно сейчас?
Вайгелин-Швидрижик: Потому что Китай находится в крайне сложной геополитической ситуации. КПК не может позволить себе внутренний переворот. США получили бы повод вмешаться извне в вопрос преемственности. Американские аналитические центры уже подготовили сценарии: если власть Си рухнет, за ней последует и падение КПК, а США должны немедленно ввести войска в Китай, чтобы не допустить гражданской войны и начать формировать демократический режим. Всё это можно свободно найти в интернете — обсуждается вполне открыто.
STANDARD: То есть КПК сделает всё, чтобы удержать власть — даже после Си?
Вайгелин-Швидрижик: Коммунистическая партия Китая — это организация китайской элиты. А во главе элиты — семьи, с 1949 года занимающие ключевые посты. Падение КПК означало бы полную смену элит. Это предполагало бы наличие оппозиционной элиты, способной ввести демократию. Но такая группа слишком мала и не способна управлять Китаем как суверенным государством. Китай — мастер перехода без обрыва. Это нужно понимать. Произойдёт ли этот переход скоро или позже — мы никогда не могли точно предсказать.
О собеседнице:
Сюзанна Вайгелин-Швидрижик (70 лет) — синолог с почти полувековым опытом изучения Китая. Преподавала в университетах Гейдельберга и Вены, член Австрийской академии наук.
Интервью опубликовано 27 июля 2025 года.
Статья, размещенная на этом сайте, является переводом оригинальной публикации с Der Standard. Мы стремимся сохранить точность и достоверность содержания, однако перевод может содержать интерпретации, отличающиеся от первоначального текста. Оригинальная статья является собственностью Der Standard и защищена авторскими правами.
Briefly не претендует на авторство оригинального материала и предоставляет перевод исключительно в информационных целях для русскоязычной аудитории. Если у вас есть вопросы или замечания по поводу содержания, пожалуйста, обращайтесь к нам или к правообладателю Der Standard.
