Цель — 2033 год и каждый живой язык планеты
В рождественский период миллионы людей вновь приходят в храмы — даже те, кто давно отдалился от религиозной жизни. Они слушают историю о Марии, Иосифе и младенце Иисусе, рождённом в хлеву, потому что для него не нашлось места в гостинице. Для христианских миссионеров этот сюжет — не только часть традиции, но и напоминание о глобальной задаче: донести библейский текст до каждого народа на его родном языке.
Библия уже является самой переводимой книгой в истории человечества: полностью она доступна более чем на 750 языках. Однако в мире насчитывается около 7 000 живых языков, и для тысяч из них не существует даже фрагментов Священного Писания. Сегодня религиозные организации делают ставку на технологии, которые, по мнению The Economist, способны радикально ускорить этот процесс, — прежде всего на большие языковые модели и инструменты искусственного интеллекта.
Почему перевод Библии — лингвистический и богословский вызов
Перевод библейских текстов — это не просто техническая работа. Ветхий Завет насчитывает около 600 000 слов; по преданию, для его перевода в III веке до нашей эры потребовалось около 70 учёных. Новый Завет написан на неровном, разговорном греческом языке, далёком от классической нормы, что лишь усложняет задачу переводчиков.
Многие формулировки в тексте остаются двусмысленными. Один из самых известных примеров — слово ἐπιούσιον (epiousion) в молитве «Отче наш». Фраза «дай нам сегодня хлеб наш epiousion» содержит термин, который встречается только в этом контексте, и его точное значение до сих пор остаётся предметом споров. Одни исследователи считают, что речь идёт о «насущном» или «ежедневном» хлебе, другие связывают слово с «грядущим днём», а третьи — с духовной или евхаристической пищей. Тем не менее большинство переводчиков были вынуждены сделать выбор — и в итоге остановились на варианте «хлеб насущный».
Подобные решения имеют далеко идущие богословские последствия. Классический пример — описание Марии: в одном переводе она названа молодой женщиной, в другом — девственницей. Это различие затрагивает фундаментальные элементы христианского вероучения и показывает, что перевод Библии неизбежно связан с интерпретацией.
От костров инквизиции к многолетним проектам
Исторически перевод Библии был не только сложным, но и опасным занятием. В Средние века переводчиков, работавших над текстом на народных языках, могли объявить еретиками и казнить. После Реформации риск для жизни исчез, но трудоёмкость осталась. В 1999 году миссионерская организация Wycliffe подсчитала, что при традиционном подходе — с отправкой миссионеров за границу, изучением языка с нуля и ручным переводом — на запуск проектов для всех оставшихся языков потребовалось бы около 150 лет.
Позднее к работе стали привлекать местных лингвистов, однако даже в этом случае перевод полной Библии обычно занимал около 15 лет.
Как искусственный интеллект меняет масштаб задачи
С появлением больших языковых моделей ситуация начала меняться. По оценкам специалистов, с использованием ИИ перевод Нового Завета может занять около двух лет, а Ветхого — примерно шесть. Это радикально сокращает сроки и позволяет говорить о глобальных целях.
Миссионерские организации теперь стремятся к тому, чтобы хотя бы часть Библии была переведена на каждый живой язык к 2033 году. Коалиция IllumiNations, объединяющая переводческие агентства, утверждает, что проект уже более чем наполовину реализован. За последнее десятилетие на эти цели было привлечено почти 500 млн долларов.
Технологический рывок во многом стал возможен после того, как в 2022 году компания Meta открыла доступ к своей модели машинного перевода. Изначально она создавалась для улучшения цифровых сервисов примерно на 200 языках, прежде всего в странах Африки и Азии. Однако религиозные организации адаптировали эту разработку для перевода библейских текстов, фактически приспособив светскую технологию к сакральной задаче.
Проблема «малых языков» и границы машинного перевода
ИИ, впрочем, не является универсальным решением. Многие языки относятся к категории так называемых «низкоресурсных»: по ним почти нет письменных источников, а значит, языковым моделям просто не на чем обучаться. В таких случаях переводчикам приходится сначала вручную создавать параллельные тексты — зачастую переводя фрагменты Библии без помощи ИИ.
Как отмечают специалисты, ключевой вопрос сегодня заключается в том, какой минимальный объём данных необходим, чтобы модель начала выдавать приемлемый результат. Поиск этого баланса остаётся одной из главных технических задач проекта.
Культура, метафоры и сомнения верующих
Использование ИИ вызывает и богословские споры. Некоторые христиане опасаются, что технологии подменяют духовное вдохновение и роль Святого Духа. Сторонники цифрового подхода отвечают, что ИИ выполняет лишь вспомогательную функцию: все переводы проходят многоэтапную проверку людьми — от лингвистов до богословов.
Даже при этом остаются культурные сложности. ИИ плохо работает с метафорами и абстрактными понятиями. Если в языке нет слова «таран», переводчикам приходится использовать описательные формулы вроде «орудие войны» или «длинный деревянный шест для проламывания ворот».
Кроме того, разные культуры по-разному воспринимают образы. Например, выражение «принять Иисуса в сердце» понятно не везде: у некоторых народов Папуа — Новой Гвинеи центром чувств считается печень или желудок. В таких случаях перевод требует адаптации образов, чтобы сохранить смысл, не искажая послание.
Между ожиданием конца времён и практической пользой
Для части христиан срочность перевода Библии имеет эсхатологический смысл: существует вера, что возвращение Христа возможно лишь после того, как Писание станет доступно всем народам. Для других это прежде всего миссионерский долг.
Как подчёркивает The Economist, у этого проекта есть и вполне земные последствия. Работа над редкими языками помогает сохранять их от исчезновения, формирует новые лингвистические базы данных и способствует развитию технологий перевода в целом. Так древний религиозный текст становится катализатором современных технологических процессов — с эффектом, выходящим далеко за пределы религиозного мира.
Настоящая статья была подготовлена на основе материалов, опубликованных The Economist. Автор не претендует на авторство оригинального текста, а представляет своё изложение содержания для ознакомительных целей.
Оригинальную статью можно найти по ссылке здесь.
Все права на оригинальный текст принадлежат The Economist.
