Автор: Гидеон Рахман
На протяжении веков Европа диктовала миру свою волю. Теперь наступает момент, когда мир начинает диктовать условия Европе.
Это особенно явно проявилось в конце июля на гольф-поле в Тернберри. На фотографии — председатель Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен с натянутой улыбкой и жестом «палец вверх» рядом с сияющим Дональдом Трампом. Незадолго до этого ЕС фактически без сопротивления согласился принять 15-процентный базовый тариф на европейский экспорт в США — и воздержался от ответных мер. Фон дер Ляйен и её команде буквально пришлось «улыбаться и терпеть».
Ситуация оказалась особенно болезненной потому, что именно торговля считалась сферой, где ЕС способен выступать на равных с мировыми сверхдержавами. Единый рынок по масштабу сопоставим с экономиками США и Китая. И в торговых вопросах ЕС действует как единый блок. Ещё весной в Брюсселе открыто обсуждали возможные ответные меры против тарифов Трампа.
Однако в итоге ЕС отступил. Европейские лидеры опасались, что любой ответ вызовет удар по куда более чувствительной сфере — безопасности. На фоне войны на Украине и растущего страха перед усилением российской угрозы европейцы не рискнули ставить под удар американские гарантии.
Слабость Европы в обороне перечеркнула её силу в торговле. Одна уязвимость породила другую.
Если бы это был единичный эпизод, его можно было бы списать на совпадение. Но примеры европейской беспомощности или дипломатической незначимости множатся.
Фон дер Ляйен обещала «геополитическую комиссию», но на практике ЕС оказывается в стороне — даже когда войны разворачиваются у его границ. Европа — крупнейший донор Украины, но когда Трамп попытался завершить войну, он предпочёл говорить напрямую с Владимиром Путиным. Европейцам же пришлось лихорадочно лоббировать Белый дом до и после встречи.
Похожая ситуация — в Газе. Хотя конфликт напрямую влияет на безопасность Средиземноморья, решающее посредничество осуществляют США, Катар, Египет и Израиль. Европа снова на вторых ролях.
В Судане идёт жестокая война, которая неизбежно приведёт к новым миграционным потокам в Европу. Но ключевыми игроками остаются ОАЭ, Египет, Турция и Россия. В Западной Африке французское влияние стремительно ослабевает, а вакуум заполняют сначала российские структуры, затем джихадистские группировки.
Военный и финансовый дефицит — лишь верхушка айсберга. Главные проблемы — структурные, политические и психологические. ЕС — это бюрократия, сильная в регламентах и праве, но неспособная действовать быстро и жёстко, как США, Китай или бывшие европейские империи.
Моралистические аргументы Европы плохо работают в Африке и Азии — регионах, чья история формировалась под давлением европейского колониализма.
Сегодня, как отмечает оксфордский исследователь Димитар Бечев, мы наблюдаем «борьбу за Европу». Внешние силы усиливают влияние на Западных Балканах, которые формально движутся к членству в ЕС: Россия, Турция и Китай активно наращивают присутствие через инвестиции и инфраструктурные проекты.
Эта «борьба» подрывает и внутреннее единство ЕС. США использовали разногласия между европейскими странами и отраслевыми лобби, чтобы ослабить общий ответ на тарифы. Похожий сценарий вероятен и в контексте «второго китайского шока» — роста импорта из Китая, угрожающего промышленной базе Европы.
Даже впечатляющее европейское единство по Украине может дать трещину: в Словакии, Чехии и ряде других стран набирают силу пророссийские партии.
Европейцы любят утешать себя мыслью, что у континента по-прежнему огромная мягкая сила — он привлекателен и для мигрантов, и для состоятельных людей. Но этот комфорт основан на богатстве и безопасности.
И однажды они могут оказаться под угрозой, если Европа не найдёт способ поддерживать и применять жёсткую силу.
Статья, размещенная на этом сайте, является переводом оригинальной публикации с The Financial Times. Мы стремимся сохранить точность и достоверность содержания, однако перевод может содержать интерпретации, отличающиеся от первоначального текста. Оригинальная статья является собственностью The Financial Times и защищена авторскими правами.
Briefly не претендует на авторство оригинального материала и предоставляет перевод исключительно в информационных целях для русскоязычной аудитории. Если у вас есть вопросы или замечания по поводу содержания, пожалуйста, обращайтесь к нам или к правообладателю The Financial Times.
