Дэвид Э. Розенберг — редактор экономического отдела и колумнист английской версии газеты Haaretz и автор книги «Технологическая экономика Израиля».
Единственное, в чем все могли быть уверены, когда 7 октября 2023 года разворачивались события, — это то, что Израиль выйдет из нападения Хамас другой страной. Речь шла не только о непосредственной травме — примерно 1200 погибших и 250 заложников, — но и о том, насколько сильно это поколебало убеждения, сложившиеся у израильтян за последние годы: что страна находится в большей безопасности, чем когда-либо в своей истории, что арабский мир постепенно принимает неизбежность существования преимущественно еврейского государства и готов отодвинуть в сторону обеспокоенность будущим палестинцев, и что технологическое могущество Израиля может не только приносить процветание, но и обеспечивать безопасность.
Окончательная оценка столь катастрофического события появится лишь через годы. Тем временем самые мрачные прогнозы — что Израиль увязнет в затяжных, смертоносных и разрушительных войнах с «Хезболлой» и Ираном, что экономика рухнет, а доверие к власти окажется подорвано, — не оправдались. Конфликты с «Хезболлой» и Ираном закончились в пользу Израиля с относительно небольшими сопутствующими разрушениями. Экономический рост замедлился, но страна пережила шок лучше, чем ожидали многие. Доверие к армии и многим ключевым институтам государства не снизилось значительно — если вообще снизилось.
За последние два года произошли два важных изменения и одно важное, но парадоксальное отсутствие изменений. Первое изменение — захват государства крайне правыми силами, второе — рискованная зависимость Израиля от Соединенных Штатов на фоне растущей международной изоляции. Отсутствие изменений — возможно, самое важное развитие после 7 октября — состоит в том, что экстремистам не удалось использовать травму в своих интересах.
События 7 октября должны были сыграть на руку крайне правым. Нападение Хамас казалось подтверждением их представлений об арабах как о жестоких, непримиримых врагах, которых нужно победить, а сосуществование — опасной иллюзией. Неспособность армии выполнить свой долг по защите страны в тот день, казалось, подкрепляла утверждения правых о том, что «левая» элита Израиля, включающая оборонное руководство, пораженчески настроена, если не предательски.
Но спустя два года экстремистам не удалось расширить свою базу поддержки. Крайне правые партии «Религиозный сионизм» и «Оцма йехудит» получили 14 мест в Кнессете на выборах 2022 года; если бы выборы проходили сегодня, опросы показывают, что они получили бы не более 12 мест, а возможно, и меньше. Партия «Религиозный сионизм» сама по себе могла бы не набрать достаточного количества голосов, чтобы пройти в Кнессет. Премьер-министр Биньямин Нетаньяху перенял часть риторики крайне правых, но его партия «Ликуд» также потеряла позиции по сравнению с 2022 годом.
Проблема израильских ультраправых частично заключается в их ассоциации с ортодоксальным иудаизмом, поселениями на Западном берегу и нетерпимостью к либеральным социальным ценностям, разделяемым даже многими правыми израильтянами, чьи взгляды сосредоточены на вопросах национальной безопасности, а не на культурных войнах и спорах об иммиграции, которые волнуют западные страны. На последних парламентских выборах 2022 года крайние правые получили лишь 10,8 процента голосов — значительно меньше, чем «Альтернатива для Германии» (20,8 процента) или «Национальное объединение» во Франции (37,1 процента) на недавних выборах.
Однако неудачу ультраправых следует понимать с осторожностью. Любая оставшаяся поддержка в Израиле идеи «двух государств» умерла, и можно с уверенностью предположить, что значительная часть продолжающегося насилия через два года после войны подпитывается чувством мести за атаку Хамас. Крайне правые могут праздновать оба этих исхода, даже если не сумели извлечь из них политическую выгоду.
В любом случае провал ультраправых не заставил их отказаться от политических и идеологических целей. Можно утверждать, что Израиль фактически подвергся захвату со стороны экстремистских политиков и активистов, многие, если не большинство из которых, являются поселенцами на Западном берегу. Поселенцы составляют около 5 процентов населения (не считая израильтян, живущих в Восточном Иерусалиме). Тем не менее из 21 человека, входящего в кабинет Нетаньяху, пятеро живут в поселениях. Абсолютная зависимость Нетаньяху от 14 мандатов крайне правых в Кнессете, необходимых для сохранения власти, дает их министрам фактически карт-бланш на реализацию своей политики без ограничений.
Секретарь кабинета, посол Израиля в Вашингтоне и двое из 11 действующих судей Верховного суда — поселенцы. Давид Зини, новый глава службы безопасности Шин Бет, тоже поселенец (на Голанских высотах) и связан с мессианским направлением в иудаизме. Армейское командование остается светским и, как считается, в основном центристским (по крайней мере, судя по карьерам бывших генералов), но на низших уровнях крайне правые имеют значительное и растущее представительство среди офицеров.
Захват государства фактически начался с момента, когда нынешняя коалиция Нетаньяху пришла к власти в конце 2022 года. Это было первое в истории израильское правительство, состоявшее исключительно из правых и ультраортодоксальных партий без умеренных сил, способных их уравновесить, и оно сразу приступило к ослаблению судебной системы и усилению контроля Израиля над Западным берегом. 7 октября остановил судебную реформу, но также открыл окно возможностей для крайне правых, позволив им продвигать свои цели без препятствий. Общественность была отвлечена событиями в Газе и слишком устала, чтобы выходить на улицы протестовать, пока солдаты воюют и погибают.
Наиболее очевидная сфера, в которой крайне правые преуспели, — это сама война. То, что начиналось как операция по уничтожению Хамас и спасению заложников, постепенно превратилось в войну завоевания с целью повторной оккупации сектора Газа, изгнания палестинского населения и восстановления поселений, эвакуированных в 2005 году. Нетаньяху и начальник Генерального штаба Эяль Замир продолжают утверждать, что оккупация не является целью, но крайне правые говорят обратное. В середине сентября министр финансов Бецалель Смотрич назвал Газу «недвижимостным раем», который будет разделен между поселенцами и американскими инвесторами после окончания войны. Намеренно или нет, армия фактически способствует реализации целей крайне правых, разрушая города и посёлки и делая жизнь жителей Газы настолько невыносимой, что им остается лишь покинуть её.
Другая важная сфера, где проявился захват государства, — это Западный берег. С 7 октября армия практически без перерыва проводит операции против палестинских вооруженных формирований, используя ударные дроны и истребители, занимая лагеря беженцев и разрушая дома и инфраструктуру в масштабах, сопоставимых с обычной войной. Как и в Газе, армия утверждает, что борется с терроризмом, но на деле она выполняет работу крайне правых и поселенцев, закрепляя израильский контроль и делая жизнь обычных палестинцев невозможной.
Тем временем экстремистские поселенцы регулярно атакуют палестинские деревни, громят имущество и иногда убивают жителей. Эти нападения часто объясняются местью за палестинское насилие, но нередко они совершаются без всякого повода. В любом случае их более широкая цель — вытеснить палестинцев с земли, чтобы освободить место для новых поселений. Министр национальной безопасности Итамар Бен-Гвир, лидер партии «Оцма йехудит», курирующий полицию, обеспечивает, чтобы насилие со стороны поселенцев игнорировалось или рассматривалось снисходительно. У Зини, вероятно, появится союзник в лице Бен-Гвира.
Роль армии и полиции на Западном берегу дополняется действиями Смотрича, который, помимо должности министра финансов, отвечает за гражданские дела региона. В этой роли он расширяет поселения, легализует построенные без разрешения и расчищает путь для новых, объявляя большие участки Западного берега государственной землей. Удерживая у Палестинской администрации налоговые поступления, которые Израиль собирает от её имени, Смотрич стремится вызвать её коллапс, оставив политический вакуум, который Израиль сможет заполнить. Всё это сопровождается активной попыткой узаконить идею аннексии Западного берега, которая долгое время была мечтой крайне правых и не вызывала интереса у большинства израильтян. Сегодня единственное, что этому препятствует, — отказ президента Дональда Трампа одобрить такой шаг.
Затянувшаяся война в Газе и её разрушения сумели настроить против Израиля значительную часть мира — невообразимую в первые дни после 7 октября. Ужас атаки Хамас вызвал на Западе, за исключением крайне левых кругов, волну сочувствия, которой Израиль не пользовался много лет. Но по мере того как война продолжалась и росло число палестинских жертв, это сочувствие угасло. Весной мировое общественное мнение решительно повернулось против Израиля после срыва перемирия с Хамас и начала голода в Газе из-за прекращения гуманитарной помощи. Наступление на город Газа, начавшееся в сентябре и грозящее усугубить и без того катастрофическую гуманитарную ситуацию, стало последней каплей.
Война привела к беспрецедентной и рискованной зависимости Израиля от Соединённых Штатов. Конфликт с Хамас в Газе, а также побочные войны с «Хезболлой» в Ливане, Ираном и хуситами в Йемене были бы невозможны без 22 миллиардов долларов финансовой помощи и огромных поставок оружия и боеприпасов, поступивших в Израиль из США с 7 октября. Соединённые Штаты напрямую пришли на помощь Израилю в его противостоянии с Ираном. Таким образом, недавние претензии Израиля на статус региональной сверхдержавы подорваны его зависимостью от американского оружия и, во многих случаях, от согласия США на проведение военных операций.
Эта зависимость стала особенно очевидной в последние месяцы, когда Западная Европа дистанцировалась от Израиля. Это выражается в сочетании в основном символических шагов — таких как признание Палестинского государства, — и более конкретных мер: эмбарго на поставки оружия, отмена контрактов и вывод инвестиций фондами. Европейскому союзу пока не удалось собрать большинство голосов, необходимых для приостановки преференциального торгового статуса Израиля, но этот вопрос остаётся на повестке. Общественное мнение в Европе также решительно повернулось против Израиля.
Многие израильтяне, включая Нетаньяху, считают Европу исчерпанной силой, которую страна может позволить себе игнорировать. Но это не так: Европейский союз является не только крупнейшим торговым партнёром и покупателем оружия Израиля, но и крупным поставщиком оружия. Многие израильтяне воспринимают Европу как «второй дом» — любимое место отдыха, источник культуры и развлечений, — и будут болезненно воспринимать её отторжение.
Нетаньяху, по-видимому, чувствует себя комфортно, полагаясь на Соединённые Штаты, но база поддержки Израиля в США стремительно сужается — настолько, что можно утверждать, что она ограничивается Республиканской партией. И даже среди республиканцев поддержка, похоже, ослабевает.
Если бы война в Газе и политика Израиля по использованию армии для решения региональных проблем прекратились, растущую изоляцию и зависимость от США можно было бы замедлить, если не обратить вспять. Но это маловероятно, даже несмотря на то, что мирный план Трампа предлагает наилучший на сегодняшний день шанс закончить войну в Газе. Нетаньяху ясно дал понять, что Иран, «Хезболла» и Хамас остаются угрозами, требующими продолжения военных действий. Он и Хамас имеют общий интерес в срыве инициативы Трампа. Если существует какая-либо надежда на прекращение склонности Израиля к военной силе и влияния крайне правых, она может прийти только через выборы. К счастью, отказ израильтян принять экстремистскую политику оставляет окно возможностей для такого изменения.
Статья, размещенная на этом сайте, является переводом оригинальной публикации с Foreign Policy. Мы стремимся сохранить точность и достоверность содержания, однако перевод может содержать интерпретации, отличающиеся от первоначального текста. Оригинальная статья является собственностью Foreign Policy и защищена авторскими правами.
Briefly не претендует на авторство оригинального материала и предоставляет перевод исключительно в информационных целях для русскоязычной аудитории. Если у вас есть вопросы или замечания по поводу содержания, пожалуйста, обращайтесь к нам или к правообладателю Foreign Policy.
