Европейская комиссия официально признала: текстовые сообщения между главой исполнительного органа ЕС Урсулой фон дер Ляйен и директором Pfizer действительно существовали. Но спустя годы расследований, судебных исков и громких заявлений, эти переписки бесследно исчезли — и теперь в Брюсселе откровенно говорят: хранить их и не собирались.
Таков ответ Комиссии на решение суда ЕС, постановившего, что отказ в предоставлении этих сообщений журналистам не был должным образом обоснован. По сути, Брюссель признал: да, сообщения были, но мы их не сохранили — потому что сочли ненужными.
Переписка, которая не пережила удобного забвения
В начале 2021 года Европейский союз заключил крупнейшую в своей истории сделку по закупке до 1,8 миллиарда доз вакцины Pfizer — сделку, которую в кулуарах называли дипломатическим триумфом Урсулы фон дер Ляйен. Позже выяснилось, что переговоры велись в том числе через личную переписку между президентом ЕК и СЕО Pfizer Альбертом Бурлой.
Когда журналисты запросили эти сообщения — сначала немецкий журналист Александр Фанта, а затем и The New York Times — Еврокомиссия заняла глухую оборону. Никаких сообщений нет, заявили в Брюсселе. Только теперь выясняется: они были. Более того, глава аппарата фон дер Ляйен, Бьёрн Зайберт, лично прочёл их летом 2021 года — то есть спустя несколько месяцев после первого официального запроса на доступ к ним.
«Удалили после запроса? Это скандал»
Александр Фанта, подавший запрос ещё весной 2021 года, отреагировал предельно жёстко:
«Я потрясён и возмущён тем, что они решили удалить сообщения после моего официального запроса. Это выглядит как умышленное сокрытие. Это — злоупотребление доверием».
В своём ответе Комиссия утверждает, что Зайберт признал переписку «чисто организационной» — якобы обсуждались только даты встреч. Поэтому, по версии Брюсселя, сообщения «не представляли интереса» и могли быть удалены.
Но юридические и политические последствия такой позиции — колоссальны. Ведь речь идёт о личной переписке главы Европейской комиссии в момент, когда решалась судьба многомиллиардной сделки, затрагивающей миллионы европейцев.
Признали существование — когда стало уже поздно
До последнего момента Комиссия даже не признавала существование сообщений. Во время судебных слушаний в 2024 году её представители путались в формулировках, избегали прямых ответов и говорили лишь, что «не отрицают» их наличия. Сейчас же чёрным по белому написано: они были. Их читал высший чиновник. И потом они исчезли.
Причина исчезновения, по официальной версии? Телефон фон дер Ляйен был заменён, данные не были перенесены. Переписка велась в Signal — а значит, восстановить её якобы невозможно.
Nick Aiossa из Transparency International говорит открыто:
«Этот ответ — оскорбление для любого, кто выступает за прозрачность. Как можно заявлять, что вы не обязаны хранить ключевые коммуникации в момент критического решения для всего континента?»
В Брюсселе это называют «Pfizergate»
В стенах Европарламента вся история уже получила имя собственное — Pfizergate. И речь не только о переписке: скандал стал символом безнаказанности высших чиновников Евросоюза и отсутствия элементарной подотчётности перед обществом.
В 2025 году правые депутаты даже попытались вынести вотум недоверия Урсуле фон дер Ляйен. Формально — за «непрозрачность в коммуникациях по сделке с Pfizer». Это было первое подобное голосование за последние 10 лет. Фон дер Ляйен выстояла. И тут же обвинила оппонентов в распространении «доказательно опровергнутых теорий заговора».
Но дело не закрыто. Ведь The New York Times, подавшая иск, изначально утверждала, что речь идёт не просто о доступе к информации, а о принципах демократического контроля. Адвокат издания Дана Грин подчёркивает:
«Мы инициировали этот процесс, чтобы отстоять право общества на информацию. Ответ Комиссии только подтвердил, насколько это дело было важно».
Прецедент для всей Европы
Что делает дело особенно тревожным — это позиция Комиссии, согласно которой короткие сообщения не подлежат хранению вовсе. То есть, в будущем любую переписку можно признать «временной» — и удалить, даже если в ней решается вопрос закупки вакцин, санкций или миллиардных инвестиций.
Паула Пиньо, официальный представитель ЕК, в комментарии The New York Times открыто заявила:
«Согласно правилам Комиссии, нет обязательства регистрировать и сохранять информацию краткосрочного характера, не требующую последующих действий».
Иными словами, правила написаны так, чтобы можно было ничего не хранить — даже если речь идёт о переговорах, влияющих на жизни миллионов людей.
Скандал с исчезнувшими сообщениями между фон дер Ляйен и Pfizer — это не просто технический инцидент. Это симптом глубокой институциональной глухоты Евросоюза, где исполнительная власть действует без реального контроля. И если даже судебные решения и международная пресса не могут заставить чиновников быть честными, возникает вопрос: кто вообще контролирует Европейскую комиссию?
Настоящая статья была подготовлена на основе материалов, опубликованных The New York Times. Автор не претендует на авторство оригинального текста, а представляет своё изложение содержания для ознакомительных целей.
Оригинальную статью можно найти по ссылке здесь.
Все права на оригинальный текст принадлежат The New York Times.
