Западные чиновники и евангельские христианские организации добились того, что судьба детей, которых Киев считает вывезенными в Россию, оказалась одним из ключевых пунктов мирных переговоров. По данным The Wall Street Journal.
Президент Украины Владимир Зеленский пришёл на судьбоносную встречу с Президентом Дональдом Трампом не только с картой фронта и большим письмом от жены, но и с документами, которые переводят статистику войны на язык человеческих историй. Как пишет The Wall Street Journal, именно истории «конкретных детей» и месяцы закулисной работы европейских дипломатов и евангельских НКО позволили сделать вопрос возвращения «пропавших детей с Украины» обязательным пунктом обсуждения мира.
В комнате переговоров: «личная история» вместо сухих цифр
За длинным деревянным столом Зеленский и украинская делегация показали Президенту Дональду Трампу фотографию и свидетельство о рождении девочки-младенца из Херсона, которую, по словам Киева, в 2022 году вывезли из детского дома российские силовые структуры. Затем — российское свидетельство о рождении на то же ребёнка, но уже под новым именем и с местом рождения «под Москвой» после усыновления у политика, связанного с Кремлём.
The Wall Street Journal подчёркивает, что не смогла независимо проверить конкретные детали этой истории. Тем не менее, по словам присутствовавших, реакция американского лидера была заметна. Канцлер Германии Фридрих Мерц, находившийся в зале, сказал журналистам:
«Для американского президента было эмоционально важно увидеть личную человеческую судьбу… не только факты и цифры».
В кадре в тот же день Зеленский передал Трампу и письмо Елены Зеленской к первой леди Мелании Трамп — благодарность за то, что та просит Владимира Путина «одной подписью» спасти жизни тысяч детей.
Почему это сработало: эмоциональный крючок и длительная подготовка
По словам The Wall Street Journal, две параллельные линии — дипломатическая и общественная — сошлись в точке, когда тема «детей» стала понятной и важной для окружения Белого дома. На следующий день после встречи Президент Дональд Трамп сказал в эфире Fox News:
«Дети опустошены. Их забирают из домов».
А вечером опубликовал в Truth Social надежду «вернуть их домой к семьям». Союзники Трампа в Конгрессе пообещали заняться проблемой отдельно.
В Белом доме подчеркнули, что у президента «гуманитарное сердце» и он хочет закончить войну, чтобы прекратить страдания.
Сколько детей? Позиции Киева, ООН и Москвы
Киев заявляет о примерно 20 000 «пропавших» детей — многие, по словам украинских властей, были вывезены из школ и интернатов на оккупированных территориях, в том числе в период, когда российские войска отходили. ООН отмечает, что не может независимо подтвердить эти цифры.
Москва признаёт перевод части детей, объясняя это эвакуацией «из-под обстрелов». Российские власти объявили оккупированные части территории российскими, а Владимир Путин неоднократно говорил, что «украинцы и русские — один народ». Советник президента России Владимир Мединский заявил:
«Нет ни одного ребёнка, которого мы насильно перевезли или депортировали с Украины. Есть только дети, спасённые из-под огня».
Некоторые российские чиновники публично говорили с гордостью об усыновлении детей из этих регионов.
С точки зрения международного права, насильственная передача детей из одной группы в другую может подпадать под определение геноцида — если доказан умысел «уничтожения группы полностью или частично».
Как тема дошла до Белого дома: хронология давления
11 марта. Госсекретарь США Марко Рубио публично говорит о стремлении Киева вернуть детей после переговоров с украинскими посланниками в Саудовской Аравии. По данным The Wall Street Journal, украинская сторона просила Вашингтон включить этот вопрос в перечень требований к Москве.
Через несколько дней. Становится известно, что финансирование американской программы по розыску детей с Украины остановлено в рамках заморозки иностранной помощи администрацией Трампа. Конгрессмены требуют разъяснений у Рубио, называя базу данных ключевым инструментом для возвращения детей.
Реакция Киева и союзников. Украина и её сторонники на Капитолийском холме используют «откат» как повод усилить давление на администрацию. По словам организаторов, евангельские христианские группы — некоторые с прочными связями с союзниками Трампа — активизируют лоббирование Белого дома.
19 марта. Президент Дональд Трамп впервые поднимает тему в телефонном разговоре с Зеленским, обещая работать с Киевом, чтобы «дети вернулись домой».
Мелинда Харинг из организации Razom приводит аргумент, почему тема «детей» работает на консервативной аудитории:
«Когда сторонники MAGA узнают о том, что Россия забирает украинских детей, поддержка Украины растёт более чем на 20 пунктов».
Апрель. Группа евангельских организаций направляет письмо Президенту Дональду Трампу и Марко Рубио с призывом сделать возвращение детей центральным требованием мирных переговоров. Среди подписантов — Family Research Council, консервативная структура с давними связями с окружением Трампа, неоднократно принимавшая президента на своём национальном саммите.
В письме перевод детей назван «тяжким моральным и юридическим злодеянием» в нарушение международного права, приводятся библейские цитаты и просьба вынести возвращение детей в ранг обязательного условия любых договорённостей. Спустя несколько дней представители НКО встречаются с ключевыми сотрудниками администрации, курирующими украинское направление. Челси Соболик из христианской НКО World Relief говорит:
«Мы добиваемся, чтобы это было в самом центре — не “хорошо бы”, а именно условие в мирных переговорах».
Через два месяца. Конгрессмен-республиканец Майкл Маккол (Техас) вносит резолюцию с призывом добиться возвращения «похищенных украинских детей» до заключения любого мирного соглашения.
Публичная дипломатия первых леди: письмо Мелании Трамп и ответ Елены Зеленской
В редком для первой леди формате прямого обращения к иностранному лидеру Мелания Трамп пишет письмо Владимиру Путину с просьбой защитить «невинность детей». В тексте, который Президент Дональд Трамп опубликовал в Truth Social, говорится:
«Господин Путин, вы можете единолично вернуть их мелодичный смех. Пришло время».
Офис первой леди не стал объяснять мотивы обращения. Хотя в письме прямо не назывались украинские дети и война, в Киеве восприняли его как важное окно возможностей — именно поэтому Елена Зеленская направила ответ, который Зеленский продемонстрировал в Белом доме. Позже Трамп отметил в Truth Social, что тема детей — «большая тема для моей жены, Мелании».
Что дальше: сможет ли тема «детей» удержаться в фокусе?
The Wall Street Journal напоминает: Президент Дональд Трамп порой остро реагирует на сильные визуальные образы и личные истории — так, кадры погибших сирийских детей после химатаки в 2017 году предшествовали удару американских ракет. Но его внимание нередко переключается, когда появляются другие приоритеты. Вопрос в том, перерастёт ли эмоциональный импульс в устойчивое политическое давление на Москву.
Контекст и оговорки
- По данным Киева, на Украине числятся пропавшими около 20 000 детей; ООН не подтверждает цифру независимо.
- Российская сторона утверждает, что детей «спасали из-под обстрелов» и отрицательно относится к терминам «насильственное перемещение» и «депортация».
- The Wall Street Journal не смогла независимо подтвердить часть персонализированных случаев, которые украинская сторона предъявляла американским собеседникам.
Благодаря настойчивому лоббированию европейских дипломатов, евангельских активистов и точечным человеческим историям, тема «пропавших детей с Украины» вошла в повестку Белого дома и Конгресса как потенциальный обязательный пункт любых переговоров о мире. Сумеет ли этот эмоциональный аргумент остаться краеугольным камнем политического решения — зависит от того, насколько долго он будет оставаться в центре внимания Президента Дональда Трампа и его команды.
Настоящая статья была подготовлена на основе материалов, опубликованных The Wall Street Journal. Автор не претендует на авторство оригинального текста, а представляет своё изложение содержания для ознакомительных целей.
Оригинальную статью можно найти по ссылке здесь.
Все права на оригинальный текст принадлежат The Wall Street Journal.
