Вопросы внешней политики, которые выдвигает Дональд Трамп в своем втором президентском сроке, вызывают недоумение у аналитиков, официальных лиц и дипломатов по всему миру. Как связаны между собой Канада, Гренландия, Панамский канал и Украина? На первый взгляд, эти географически и политически разные регионы имеют мало общего, но, по мнению экспертов, за этими внешнеполитическими приоритетами стоит важная экономическая причина — доступ к цепочкам поставок критически важных минералов, свободных от китайского влияния.
Минеральный фактор в геополитике
Современные технологии и оборонная промышленность зависят от десятков редких элементов и металлов, включая литий, кобальт, галлий, германий, никель и редкоземельные элементы. Эти ресурсы необходимы для производства всего — от аккумуляторов для электромобилей до сложных систем вооружения, таких как истребители Lockheed Martin F-35, которые содержат 920 фунтов редкоземельных металлов.
Однако есть одна проблема: Китай контролирует значительную часть мировой цепочки поставок этих ресурсов. Пекин уже использовал этот рычаг давления в прошлом, что вынудило США искать альтернативные пути обеспечения себя критическими минералами. Именно это объясняет стремление администрации Трампа к усилению влияния в регионах с богатыми минеральными ресурсами.
Редкоземельные перспективы Канады, Гренландии и Украины
Гренландия и Канада — это настоящие кладовые полезных ископаемых. Канада уже является крупным игроком в добыче полезных ископаемых, а Гренландия обладает крупными месторождениями редкоземельных элементов. Добыча этих ресурсов на арктическом острове пока неразвита, но интерес США к приобретению Гренландии, о котором Трамп говорил ещё в свой первый срок, говорит о стратегическом расчёте Вашингтона.
Как отмечает Foreign Policy, сенатор Техаса Тед Круз прямо указывал на экономические выгоды потенциального приобретения Гренландии: «Гренландия располагает огромными запасами редкоземельных элементов. Если США получат доступ к этим ресурсам, это значительно снизит нашу зависимость от иностранных поставщиков, особенно Китая».
Что касается Канады, премьер-министр Джастин Трюдо намекнул, что желание Трампа «поглотить» Канаду в качестве 51-го штата может быть связано с её минеральными богатствами. «Администрация Трампа прекрасно осведомлена о количестве критически важных минералов, которыми мы располагаем, и именно поэтому они продолжают обсуждать возможность аннексии», — заявил он в Торонто.
Украина и её спорные минеральные активы
В последнее время в центре внимания оказалась и Украина. Президент Владимир Зеленский предложил обменивать доступ к украинским редкоземельным ресурсам на продолжение военной помощи США. Однако эксперты скептически оценивают этот шаг, так как на Украине нет коммерчески значимых месторождений редкоземельных металлов. Как поясняет аналитик Christopher Ecclestone из Hallgarten & Company: «Я занимаюсь редкоземельными элементами 15 лет, и я ничего не слышал о значимых запасах этих элементов в Украине».
Более того, геологическая разведка в стране практически не велась, а значительная часть потенциальных месторождений либо находится в зоне боевых действий, либо требует многолетних инвестиций. По словам аналитика CSIS Грейселин Баскаран, «на разработку нового месторождения в среднем уходит 15 лет, и это требует десятков миллионов долларов. В условиях войны мало кто готов вкладывать такие суммы».
Интересный факт: в 2010 году США объявили, что в Афганистане были найдены неразведанные минеральные богатства на сумму более $1 трлн, но, несмотря на первоначальный ажиотаж, этот проект так и не реализовался. Аналитики проводят параллели между этим случаем и заявлениями об украинских минеральных ресурсах. «Мы видели почти идентичные громкие заявления о полезных ископаемых в Афганистане десять лет назад, но ничего из этого не вышло», — отметил Базилиан.
Политика против экономики
Конкуренция за минеральные ресурсы уже давно стала одной из ключевых составляющих глобальной политики. Снижение зависимости от Китая в области критически важных минералов является одной из немногих тем, по которой в Вашингтоне существует двухпартийное согласие. Как отмечает Морган Базилиан, директор Института Пэйна при Колорадской школе горного дела: «Эти металлы и минералы важны не только для энергетики, но и для национальной безопасности, потребительских товаров и экономики в целом. Они играют ключевую роль в экономической войне между США и Китаем».
Тем не менее, реализация амбициозных планов Трампа сталкивается с реальностью: разработка новых источников критических минералов занимает десятилетия, требует огромных инвестиций и построения комплексных цепочек поставок. Даже если Вашингтон добьётся контроля над новыми месторождениями, переработка редкоземельных металлов по-прежнему остаётся доминирующей отраслью Китая.
Внешняя политика администрации Трампа-2 в значительной степени формируется экономическими интересами в области критически важных минералов. Будь то Гренландия, Канада, Панамский канал или Украина — все эти регионы рассматриваются через призму доступа к стратегическим ресурсам. Однако вопрос остаётся открытым: насколько реально осуществить этот план и сможет ли США в обозримом будущем снизить зависимость от китайских поставок? Пока что эти амбиции скорее выглядят как отдалённая перспектива, чем как реальность ближайших лет.
Настоящая статья была подготовлена на основе материалов, опубликованных Foreign Policy. Автор не претендует на авторство оригинального текста, а представляет своё изложение содержания для ознакомительных целей.
Оригинальную статью можно найти по ссылке: https://foreignpolicy.com/2025/02/26/trump-rare-earth-critical-mineral-resource-ukraine-greenland-canada/
Все права на оригинальный текст принадлежат Foreign Policy.
