Авторы: Аника Фрайер, Хайке Кловерт, Джулия Кох и Джулия Кеппе для Der Spiegel
В один из ноябрьских понедельников шесть человек сидят кругом в «Гамбург-хаусе» и говорят о своих семьях — сложных, запутанных, далеких от привычного идеала. На низких столиках стоят миски с печеньем, мармеладом и белым шоколадом, Клаудиа Хиллмер заварила чай. Раз в месяц семейный терапевт ведёт здесь, в гамбургском районе Эймсбюттель, открытую группу для родителей из смешанных семей.
«Здесь должно быть место для честного разговора, — говорит Хиллмер. — Что даётся тяжело? Что, наоборот, получается?»
У неё самой двое родных детей и ещё двое приёмных — так она называет детей своего мужа. Когда она познакомилась с ним, ей, по её словам, остро не хватало общения с людьми, оказавшимися в похожей жизненной ситуации.
Кто придёт на встречу, Хиллмер обычно заранее не знает. В этот вечер здесь женщина, которая должна решить, уезжать ли ей с партнёром из Гамбурга, хотя она не уверена, что это правильный шаг. Бывшая партнёрша её возлюбленного хочет жить в другом городе вместе с их общим ребёнком, а он стремится остаться рядом с ним. Здесь и мать подростков, сомневающаяся, чувствует ли себя её новый партнёр частью семьи. Отец, который редко видит свою маленькую дочь и борется за право опеки. Женщина, которая в своей переплетённой семейной конструкции ощущает себя одновременно партнёршей, юридическим консультантом и духовной опорой — и признаётся, что это её изматывает.
Все участники хотят остаться анонимными. Они сами хотят решать, кто узнает об их жизни, которая и без того кажется им достаточно сложной.
Смешанная семья и миф о гармонии
Такая группа могла бы собираться где угодно. Она представляет сотни тысяч людей в Германии: по оценкам, в каждой десятой семье есть отчим или мачеха.
В этих семьях родители разведены или разошлись. Дети либо живут в основном с одним из родителей, либо по очереди бывают у матери и у отца. У взрослых появляются новые партнёры — часто тоже с детьми, иногда рождаются общие дети. Тогда у ребёнка появляются и приёмные, и сводные братья и сёстры. Специалисты называют такие семьи сложными смешанными семьями (в немецком — Patchworkfamilien).
Как выглядит их повседневная жизнь, статистика не фиксирует. Бывают случаи, когда разошедшиеся родители в полном согласии делят воспитание, соблюдают договорённости, а новые отчимы и мачехи легко находят общий язык с детьми. Сводные братья и сёстры играют вместе, семейные праздники проходят шумно и радостно, с дополнительными бабушками и дедушками. Для такой картины датский семейный терапевт Йеспер Юуль ввёл термин «бонусные родители» — образное обозначение отчимов и мачех.
Это модель, о которой многие мечтают, — и создаётся впечатление, будто она легко достижима, особенно если судить по социальным сетям. Борис Беккер недавно показал своего первого ребёнка от третьего брака; его старший сын держит маленькую сводную сестру на руках. Хайди Клум демонстрирует в Лос-Анджелесе гламурную жизнь с четырьмя детьми от двух отношений и новым партнёром. Алессандра Майер-Вёльден рассказывала, что на Рождество вокруг ёлки у неё собираются десять детей — её собственные, дети нынешнего партнёра и дети от бывшего мужа.
Когда гармония не складывается
Но в реальности часто бывает иначе. Не выигрыш в лотерее согласия, а постоянное напряжение. Сводные дети ревнуют друг друга к вниманию родителей. Бывшие партнёры настраивают детей против мачехи или отчима. Иногда каждую встречу с ребёнком приходится буквально выбивать через суд.
Рождество с его ожиданием идеальной гармонии особенно тяжело даётся смешанным семьям. Нужно договориться, где и с кем дети будут праздновать, как успеть переместиться с одного праздника на другой — и при этом сохранить праздничное настроение.
Как избежать такого давления? Как должны вести себя родители и отчимы с мачехами, чтобы всем — и взрослым, и детям — было легче жить?
«Роли приходится осваивать с нуля»
Сабина Вальпер уже три десятилетия занимается темой смешанных семей. Педагог и семейный психолог, до выхода на пенсию она возглавляла Немецкий институт по делам молодёжи (DJI) в Мюнхене. По её словам, между отчимами и приёмными детьми могут формироваться прочные связи, если есть общий быт. То же возможно и между приёмными братьями и сёстрами — многое зависит от возраста и количества времени, проведённого вместе.
Но такие семьи сталкиваются с конфликтами, которых другим удаётся избежать. Их модель жизни всё ещё считается нетипичной: идеал «мама, папа и двое детей» остаётся сильным. Кроме того, многие роли приходится буквально изобретать заново. Может ли отчим устанавливать правила? Должны ли дети нового партнёра выполнять те же обязанности по дому, если они бывают в семье лишь по выходным? Первые часы совместного времени часто особенно напряжённы: родители не всегда знают, что происходило у ребёнка у другого взрослого — были ли проблемы в школе или, наоборот, успехи.
Такие ситуации могут подрывать благополучие детей. Именно поэтому Вальпер расширила федеральную программу поддержки семей после разводов, включив в неё и повседневную жизнь смешанных семей.
«Мужчина, который тоже у нас живёт»
Социолог семьи Ульрике Цартлер из Венского университета исследует формы семьи, отклоняющиеся от классической нуклеарной модели. Она интервьюировала членов смешанных семей по отдельности и была поражена тем, насколько по-разному они описывают одну и ту же семью.
«Иногда при расшифровке интервью мы думали: эти люди не могут говорить об одной семье», — рассказывает она. Один подросток постоянно упоминал «мужчину, который тоже у нас живёт», имея в виду партнёра матери, с которым та прожила десять лет.
Исследования показывают: дети могут благополучно расти в самых разных семейных моделях. Но Цартлер предостерегает от идеализации смешанных семей — это создаёт не меньше давления, чем культ традиционной семьи.
История Клео
Клео, 13 лет, из Ростока в этом году проведёт сочельник с матерью, а второй день Рождества — с отцом, его партнёршей и сводными братьями. Родители живут недалеко друг от друга.
Восемь лет назад родители сказали ей, что расстаются.
«Я подумала: только не это», — вспоминает Клео.
Поначалу было тяжело: где бы она ни находилась, ей казалось, что в другом месте её могут забыть. Со временем договорённости между родителями стали проще. А настоящая стабильность, по словам матери, появилась, когда в жизни отца возникла новая партнёрша.
Сегодня Клео сама решает, где и сколько времени проводить. Она ладит с мачехой, у неё появились сводные братья и даже новые бабушки и дедушки. «Любви хватает на всех», — говорит она.
Не выстраивать отношения через посредников
Адвокат по семейному праву Ева Беккер подчёркивает: смешанные семьи сложны прежде всего из-за количества вовлечённых людей. Часто это три семьи, переплетённые в одной конструкции. Всем приходится постоянно договариваться — и не всем это удаётся.
Коуч Марита Штрубельт, работающая со смешанными семьями, советует прежде всего принимать ситуацию такой, какая она есть, и говорить о собственных потребностях, не обвиняя других.
Семейный терапевт Хиллмер формулирует это так:
«Отношения нельзя выстраивать через посредников. Дети и новый партнёр должны встречаться и выстраивать связь сами».
Право не поспевает за жизнью
Эксперты сходятся во мнении: семейное право плохо соответствует реальной жизни. Оно по-прежнему ориентировано на традиционную модель семьи. Для смешанных семей, незарегистрированных пар, однополых родителей во многих вопросах нет достаточной правовой определённости.
«Часто именно дети становятся жертвами конфликтов, — говорит Цартлер. — Они боятся, что, проявив симпатию к мачехе или отчиму, предадут родного родителя». Задача взрослых — не допускать таких конфликтов лояльности.
Когда семья становится больше
Недалеко от Магдебурга живёт семья, в которой смешанная модель работает. Каждые вторые выходные все дети собираются вместе, играют, гуляют, договариваются.
«Иногда я по привычке говорю, что у меня двое детей, — признаётся мать. — А потом понимаю: нет, вообще-то трое».
Любви, как выясняется, действительно хватает.
Статья, размещенная на этом сайте, является переводом оригинальной публикации с Der Spiegel. Мы стремимся сохранить точность и достоверность содержания, однако перевод может содержать интерпретации, отличающиеся от первоначального текста. Оригинальная статья является собственностью Der Spiegel и защищена авторскими правами.
Briefly не претендует на авторство оригинального материала и предоставляет перевод исключительно в информационных целях для русскоязычной аудитории. Если у вас есть вопросы или замечания по поводу содержания, пожалуйста, обращайтесь к нам или к правообладателю Der Spiegel.
