Администрация президента Дональда Трампа пытается сдвинуть с мёртвой точки мирный процесс по войне на Украине — и ключевая роль в этом отведена Марко Рубио. Когда-то сенатор-«ястреб», называвший Владимира Путина «гангстером», «военным преступником» и «головорезом», сегодня Рубио — государственный секретарь и советник по нацбезопасности, которому поручено сложнейшее задание: вместе с европейскими партнёрами выработать проект гарантий безопасности для Киева.
По мнению американской прессы, в частности The New York Times, перед Рубио стоит почти невозможная задача: примирить требование Белого дома не размещать американские войска на украинской территории — и одновременно убедить президента Владимира Зеленского в том, что у Киева будет реальная «страховка» на случай срыва мира и новой атаки России.
Что именно поручено Рубио
Как говорят в администрации, Рубио возглавит «чувствительные дипломатические консультации» с советниками по нацбезопасности Украины и ключевых европейских столиц. Уже в четверг запланирована встреча с европейскими коллегами, где предстоит обсудить, «какими могли бы быть гарантии безопасности» перед потенциальной очной встречей Зеленского и Путина.
Идея таких гарантий охватывает широкий спектр мер. В обмен на прекращение российской агрессии обсуждается, к примеру:
- обязательство США обеспечить поддержку с воздуха для операций под европейским командованием, если российские войска возобновят наступление;
- системная помощь американской разведки — ИСР (intelligence, surveillance, reconnaissance) — для всех миссий на Украине;
- задействование военно-морских возможностей США, чтобы не допустить доминирования России в Чёрном море и обеспечить доступ к Дунаю;
- юридическая «прошивка» будущих обязательств — вплоть до вопроса, потребуется ли одобрение Конгресса, чтобы сделать гарантии юридически обязывающими.
Как убедить Европу — и Москву
Европейские столицы ждут от Вашингтона надёжного механизма сдерживания, даже если он не будет оформлен под флагом НАТО. Рубио предстоит доказать, что импульсивный стиль президента не отменяет его приверженности защите союзников — пусть и «вне статьи 5». При этом Москва, судя по заявлениям её руководства, требует участвовать в проработке любого плана безопасности, что усложняет подготовку проекта, способного стать основой реальной сделки.
Европейские эксперты, по оценке The New York Times, в целом позитивно воспринимают назначение Рубио. Лиана Фикс (Council on Foreign Relations) отмечает: «С европейской точки зрения, все довольно довольны тем, что рабочую группу возглавляет Рубио, потому что его воспринимают как наиболее компетентного — того, кто способен предложить решение, которое действительно будет работать». Она же напоминает о практичном запросе Европы: «Наземных войск не будет, но европейцы всегда просили логистическую поддержку, особенно в области разведки, потому что у них, по сути, нет собственных возможностей».
На европейской стороне помнят и о тактике Москвы «тянуть время» переговорами, параллельно укрепляя позиции на фронте. Опыт Минска-1 и Минска-2 в 2014–2015 годах — болезненное напоминание о том, к чему приводят бесконечные раунды без верифицируемых обязательств. «Тот опыт долгих переговоров с Россией — это то, что в Европе хорошо помнят по Минску и тому, как это в итоге ни к чему не привело», — констатирует Фикс.
Трансформация Рубио: от «ястреба» к «Америка прежде всего»
Ещё в сенатские годы Марко Рубио был резким критиком любой «умиротворенческой» линии в отношении Москвы. Однако в последние годы он последовательно адаптировался к внешнеполитическим инстинктам президента Трампа. В администрации подчёркивают, что Рубио допущен к важнейшим международным контактам президента и пользуется его растущим доверием.
В отличие от привлечённых внештатных эмиссаров без дипломатического опыта, Рубио десятилетиями работал на пересечении внешней политики и нацбезопасности. Его лояльность президенту — и готовность «держать удар» — обеспечили расширение полномочий. Помимо должностей госсекретаря и советника по нацбезопасности, он одновременно руководит USAID и исполняет обязанности хранителя Национального архива.
Эта внутренняя «перестройка» заметна и в публичной риторике. Выступая в Конгрессе в мае, Рубио заявил: «Мы не сможем завершить войну, не поговорив с господином Путиным». На уточняющий вопрос о «военных преступлениях» он ответил: «Военные преступления, без сомнения, были совершены. И кто за них отвечает? Время и место для этой ответственности наступят. Но сейчас задача — закончить войну».
По словам Лесли Шедд (Atlantic Council’s Eurasia Center), «внутри администрации им очень довольны — некоторые даже приятно удивлены. Они не знали, чего ожидать, а он действительно стоит за президента и борется за то, чего хочет президент».
Узкие места будущей «страховки» для Киева
Европейские лидеры в разговорах с Вашингтоном добиваются для Украины «чего-то вроде статьи 5» — формулы, по которой атака на одного рассматривается как атака на всех. Но именно здесь упираются сразу несколько принципиальных ограничений:
- Отсутствие американских войск «на земле». Президент Трамп прямо исключает вариант отправки американских контингентов в зону боевых действий. Это значит, что любые меры защиты на подобии «статьи 5» должны быть переформулированы так, чтобы задействовать авиацию, флот, разведку и логистику — без прямого присутствия сухопутных войск США.
- НАТО вне кадра. Белый дом настаивает: говорить о «зонтике НАТО» нельзя. Следовательно, документу придётся изобретать новую правовую оболочку — с ясным набором триггеров ответа и механизмом подтверждения обязательств (включая потенциальное голосование в Конгрессе США).
- Политика и общественное мнение в Европе. Даже если в Париже, Берлине и Лондоне готовы «поставить сапоги на землю», общества там настроены крайне осторожно. Как подчёркивает Фикс: «Даже если европейцы скажут: мы готовы, — в некоторых странах это окажется совсем не просто, особенно если гарантии безопасности президента Трампа или любые предложения Рубио будут слабее, чем хотели бы европейцы».
Что может заработать на практике
Если отбросить лозунги, жизнеспособная конфигурация гарантий вполне может сложиться из четырёх блоков:
- Воздушное прикрытие по требованию. Прозрачный протокол, при каких условиях союзники запускают «воздушный зонтик» для сдерживания эскалации.
- Глубокая разведывательная интеграция. Непрерывный ИСР-поток, общие аналитические центры, совместные цели для кибер- и радиоразведки.
- Чёрное море и Дунай. Постоянное присутствие коалиционных ВМС в международных водах, защита судоходства и дунайского коридора от фактической монополизации Россией.
- Юридическая «сшивка». Чёткая процедура ратификации/уведомления, которая превращает политические обещания в правовые обязательства, а также режим верификации (инспекции, отчётность, «красные линии» и санкционный автомат).
Почему это всё равно «минное поле»
Даже при сильной дипломатической архитектуре остаются два риска.
Во-первых, «длинные переговоры». Россия исторически использует время как ресурс, сочетая диалог за столом с попытками улучшить позиции на фронте. Европа помнит это по Минску — и потому требует верифицируемости и скорости.
Во-вторых, многослойная политика в Вашингтоне. Любая конструкция, требующая участия Конгресса, сразу попадает в зону внутриполитического торга: от формулировок триггеров — до бюджетных ассигнований на авиацию, флот и разведку.
Роль Марко Рубио — возможно, самая заметная в его карьере. От того, удастся ли ему совместить «Америка прежде всего» с реальными гарантиями для Киева, зависит не только судьба возможной мирной сделки, но и доверие Европы к новой системе безопасности «без НАТО, но с США». А ещё — проверка того, насколько Вашингтон готов не словом, а делом пресечь попытки реванша, если Москва нарушит договорённости и снова попытается силой диктовать условия на Украине.
Настоящая статья была подготовлена на основе материалов, опубликованных The New York Times. Автор не претендует на авторство оригинального текста, а представляет своё изложение содержания для ознакомительных целей.
Оригинальную статью можно найти по ссылке здесь.
Все права на оригинальный текст принадлежат The New York Times.
