Летнее солнце отражалось от Средиземного моря, нагревая кожаные сиденья белого кабриолета Rolls-Royce, в то время как таинственный россиянин за рулём ехал по прибрежным дорогам с видом на Лазурный берег.
На пассажирском сиденье сидела Одесса Рэй — рыжеволосая канадская актриса и лауреат премии «Оскар» за документальное кино. Она прилетела в Монако, чтобы встретиться со Станиславом Петлинским, называющим себя «консультантом по безопасности» с прошлым в военной разведке, который когда-то работал в администрации Владимира Путина и до сих пор хвастался доступом к президенту. Накануне он угощал её дегустационным меню за 190 евро, включавшим тартар из лангустинов с морскими водорослями и тушёного морского окуня. Но Рэй не была уверена, как Петлинский отреагирует, когда она расскажет ему, зачем прилетела сюда в июле 2023 года, — её друзья в Нью-Йорке опасались, что он может похитить её.
Ветер трепал её волосы, когда она задала дерзкий вопрос: что нужно, чтобы Путин освободил своего заклятого врага из тюрьмы?
Рэй выросла в Азии, говорила по-японски в рекламе Levi’s 1990-х годов с участием Брэда Питта, помогла выпустить в прокат романтическую комедию Crazy Rich Asians и сыграла дикого потустороннего духа в сериале Тайны Смолвиля о Супермене. Теперь она играла ключевую роль в «секретном проекте Silver Lake» — негласной инициативе по освобождению реального героя, ставшего объектом её оскароносного документального фильма Navalny.
Её картина сделала Алексея Навального, харизматичного российского оппозиционного лидера, самым известным диссидентом в мире, запечатлев его почти невероятную историю арестов, нападений и едва не ставшего смертельным отравления «Новичком». Из больницы в Германии он пообещал вернуться в Россию и бросить вызов Путину, который ненавидел его настолько, что отказывался называть его по имени. По прибытии в Москву Навального арестовали, и он оказался в одиночной камере колонии ИК-6 к востоку от столицы.
У Рэй был, по её мнению, «козырь»: она знала, что Путин хочет освободить одного из своих приближённых из тюрьмы в Германии — сотрудника ФСБ Вадима Красикова, отбывающего пожизненный срок за убийство противника Кремля в берлинском парке.
Обмен показался Петлинскому интересной идеей. Он пообещал донести её до Путина, и Рэй вернулась в Манхэттен, надеясь, что вместе с единомышленниками приблизила шанс освободить, возможно, самого близкого аналога Нельсона Манделы в истории России.
За тысячи километров от Монако Белый дом почти ничего не знал об этом канале связи. Администрация Байдена старалась держать под жёстким контролем переговоры с Москвой по одной из самых сложных внешнеполитических проблем — росту числа американцев, которых незаконно удерживают в России, фактически беря в заложники. Среди них были бывший морпех Пол Уилан и наш коллега по The Wall Street Journal Эван Гершкович, оба арестованные по обвинениям в шпионаже, которые Вашингтон считал надуманными.
ФСБ, правопреемница КГБ, предложила ЦРУ обменять американцев, но за неприемлемую цену — США должны были убедить Германию освободить Красикова. Администрация Байдена не хотела навязывать столь неприятную сделку ценному союзнику и опасалась, что даже обсуждение этой идеи подтолкнёт Путина захватывать новых американцев. Несколькими месяцами ранее Вашингтон уже обменял торговца оружием Виктора Бута на баскетболистку WNBA Бриттни Грайнер, и до её первого матча ФСБ уже арестовала Гершковича. Белый дом считал, что Америка должна выглядеть менее заинтересованной.
Прошло семь месяцев, прежде чем Вашингтон и Берлин оказались готовы к сделке, основанной на предложении Рэй. Но как только они подошли к этому, было уже поздно. 16 февраля 2024 года российские государственные СМИ сообщили о смерти Навального в печально известной колонии «Полярный волк» в возрасте 47 лет. На проходной матери заявили, что причиной стал «синдром внезапной смерти».
До сих пор продолжаются споры: упустили ли США шанс спасти Навального или же закулисные попытки освободить его невольно ускорили его гибель. Одни считают, что обмен был возможен, если бы администрация Байдена действовала быстрее, до его этапирования в суровую арктическую колонию в декабре 2023 года. Они возлагают особую ответственность на советника по национальной безопасности Джейка Салливана, который одновременно пытался собрать сложное многостороннее соглашение для спасения Навального и заключённых американцев, решая при этом целый комплекс геополитических кризисов — от войны на Украине до конфликта в Газе.
Пожилой президент, работавший ограниченное время в день и порой забывавший, на какой стадии находятся переговоры, по мнению этих критиков, не придавал сделке должного приоритета.
Другая точка зрения, которой придерживаются некоторые высокопоставленные чиновники США, заключается в том, что параноидальный президент России никогда бы не отпустил своего самого популярного оппонента. Некоторые участники переговоров задаются вопросом, не подтолкнули ли попытки его освобождения Путина или его силовиков к окончательному и роковому решению о том, что делать с неудобным активистом, регулярно разоблачавшим коррупцию их режима.
Правда, скрытая за завесой кремлёвской секретности и особенностями психологии российского автократа, может так и остаться неизвестной. ЦРУ впоследствии пришло к выводу, что Путин, возможно, не планировал смерть Навального в тот момент, хотя некоторые европейские чиновники сомневаются, что с самым важным диссидентом страны с таким уровнем контроля могло что-то случиться случайно.
Как показывают новые данные о переговорах, попытки спасти Навального и американских заключённых в России развивались в темпе, который Белый дом не мог контролировать. В ход шли усилия технологических миллиардеров, известных журналистов, разведчиков и даже Хиллари Клинтон. Арест Гершковича привлёк к делу медиа-империю Руперта Мердока: семья журналиста и топ-менеджеры компании обращались к мировым лидерам — от премьер-министра Венгрии Виктора Орбана до наследного принца Саудовской Аравии Мухаммеда бин Салмана — с просьбой повлиять на Путина.
Была ли смерть Навального неизбежна? Или США упустили шанс спасти его и дать России иной шанс на будущее? Казалось, что в летом 2023 года его освобождение было возможно — когда Рэй вернулась в Манхэттен и встретилась с партнёром по проекту «Silver Lake», одним из самых известных в мире охотников на шпионов — болгарским журналистом-расследователем в изгнании, который опасался писать Петлинскому. Ведь российская шпионская сеть уже пыталась его похитить.
Болгарский журналист
Христо Грозев жил в одном из немногих мест, где, как он надеялся, Россия не осмелится до него дотянуться — в Манхэттене, далеко от своей болгарской родины и семьи в Вене, куда он наведывался в сопровождении вооружённых телохранителей. Высокий, худощавый, с живым чувством юмора и бесконечной энергией, он прославился умением по обрывкам цифровых следов — авиарейсам, спутниковым снимкам, постам в соцсетях — вычислять самых опасных российских агентов под прикрытием, в том числе и Красикова.
Грозев подружился с Навальным и помог ему установить личности сотрудников ФСБ, которые его отравили, а затем даже разыграть одного из них по телефону — эпизод, вошедший в фильм Рэй Navalny.
Именно Грозев определил Петлинского как потенциальный канал к Путину. Рэй сочла его расположенным к диалогу и даже обаятельным в Монако. Вернувшись в Нью-Йорк, она собралась с Грозевым и руководителем отдела расследований Фонда борьбы с коррупцией Марией Певчих, которая вынашивала план по освобождению Навального уже 18 месяцев. Через зашифрованный мессенджер Signal они втроём начали переписку с Петлинским, выстраивая возможный обмен, способный удовлетворить обе стороны. Он отвечал сообщениями, предлагал идеи и называл имена заключённых.
По сути, трое друзей — куда более опытных в Голливуде и журналистских расследованиях, чем в дипломатии по обмену пленными, — опережали Белый дом, вырабатывая креативное решение для возвращения самого известного российского диссидента. К августу они подготовили проект списка примерно из 20 человек — обмен, масштабнее и сложнее любого в истории американо-российских отношений. Петлинский, распространяя эту идею в Москве, получал обнадёживающие отклики. Но, чтобы продвинуть её, ему нужно было доказательство, что правительство США готово поддержать план. Он хотел, чтобы предложение озвучил Джейк Салливан.
По словам Рэй, Салливан был слишком осторожен. Тогда друзья Навального обратились к бывшему «зелёному берету», который помогал освобождать американцев, удерживаемых в Венесуэле, Иране и Афганистане. Роджер Карстенс, назначенный в период первого срока Трампа спецпосланником президента по вопросам заложников и оставшийся на посту при Байдене, был очарован Грозевым. Карстенс, носивший армейские ботинки даже с костюмом, называл Грозева одним из «мастеров закулисных каналов» — уличным и сметливым посредником, способным открывать двери, о существовании которых выпускники юридических факультетов Лиги Плюща в Белом доме даже не догадывались.
Это была исключительная возможность для трёх друзей и загадочного, любящего светскую жизнь российского посредника свести два самых могущественных и враждебных друг другу правительства в мире. Но Петлинского беспокоила вещь, которую они не могли контролировать, — утечки в прессу, особенно в издание, которое было наиболее вовлечено в эту историю.
«Никакой прессы», — написал он в сообщении.
«Сейчас время действовать»
Издатель Wall Street Journal Алмар Латур пришёл в Белый дом с запиской в кармане, на которой от руки было выведено его послание для Салливана: «Сейчас время действовать».
На столе советника по нацбезопасности лежала первая полоса WSJ с крупным портретом Гершковича и заголовком в два слова, обозначающим срок в заключении: «100 дней».
«Он не совершил никакого преступления, кроме журналистики», — говорилось в тексте.
В то же утро Fox News и MSNBC показывали кадры заключённого, стоящего в стеклянной клетке российского суда. Кампания в поддержку Гершковича набирала обороты: его лицо появлялось на цифровом билборде на Таймс-сквер, на баннерах стадионов в Куинсе и Лондоне.
Главный редактор WSJ Эмма Такер, занимавшая пост всего восемь недель и спавшая на матрасе на полу пустой квартиры в Манхэттене, быстро мобилизовала редакцию, чтобы «кричать с крыш» о несправедливости. Мердок негласно разрешил выделить «неограниченный» бюджет на освобождение журналиста и вместе с семьёй и топ-менеджерами звонил мировым лидерам — от премьера Катара до наследного принца Саудовской Аравии. Сенаторы от обеих партий требовали его освобождения.
Журналисты WSJ получили важную информацию: канцлер Германии Олаф Шольц рассмотрел бы возможность освобождения Красикова, особенно если это означало бы одновременное освобождение Навального и Гершковича. Для этого Германии нужно было, чтобы с просьбой обратились США — это обеспечило бы политическое прикрытие.
Вести «тихую дипломатию» выпало Латуру, который опасался, что если Белый дом не поторопится, Гершковича могут «завязать» в годичном судебном процессе.
Однако, встретившись в Овальном кабинете, он увидел, что Салливан — самый молодой советник по нацбезопасности со времён «кабинета Камелота» Джона Кеннеди — смотрит на ситуацию иначе. По его словам, правительство Шольца психологически не готово к освобождению Красикова. Выдача убийцы — беспрецедентная просьба к важнейшему союзнику США по НАТО. Коалиция Германии была хрупкой и разделённой, а министр иностранных дел был возмущён перспективой переступить этот моральный порог.
Дилемма тяготила Салливана, которого уже критиковал подконтрольный Мердоку Fox News за обмен торговца оружием на баскетболистку Грайнер. Администрация искала альтернативные варианты обмена, исключающие убийцу, или способы давления на Кремль. Среди идей Салливан рассматривал даже выдворение из США российских хоккеистов, включая Александра Овечкина, преследующего рекорд Уэйна Гретцки. В итоге он отказался от этой меры.
Салливан сказал Латуру, что пока не видит «пути вперёд»: «Я не хочу давать ложную надежду. Всё, что я могу сказать, — это что у нас есть твёрдое обязательство». Латур покинул Белый дом в замешательстве. Германия не будет готова, пока США официально не обратятся с запросом. А Салливан не хотел отправлять запрос, пока Германия не будет готова. Две самые могущественные страны НАТО кружили друг вокруг друга, как два подростка на школьном танце, каждый из которых ждал, что первым шаг сделает другой.
Латур отправил отчёт о встрече Карстенсу. Время уходило, и спецпосланник, чувствуя нарастающее раздражение, считал, что путь очевиден. Но Белый дом отговаривал его даже от визита в Германию, где он мог бы продвинуть переговоры. Его письма сотрудникам администрации оставались без ответа.
Рэй предложила обходной путь: Петлинский мог прилететь в Нью-Йорк и встретиться с Карстенсом там. Но в назначенный день, в ноябре, россиянин написал, что его по неизвестным причинам не пустили на рейс в Дубае. Карстенса срочно вызвали в Израиль. Переговоры застопорились.
Но судьба распорядилась так, что в Тель-Авиве оказался ещё один «мастер закулисных каналов» — российский миллиардер, способный передать Путину сообщение. На этот раз у Белого дома не было времени его остановить.
Дрю Хиншоу и Джо Паркинсон — руководители международного отдела The Wall Street Journal. Этот материал адаптирован из их новой книги SWAP: A Secret History of the New Cold War, которая выйдет 19 августа в издательстве HarperCollins (входит в News Corp, как и WSJ).
Статья, размещенная на этом сайте, является переводом оригинальной публикации с The Wall Street Journal. Мы стремимся сохранить точность и достоверность содержания, однако перевод может содержать интерпретации, отличающиеся от первоначального текста. Оригинальная статья является собственностью The Wall Street Journal и защищена авторскими правами.
Briefly не претендует на авторство оригинального материала и предоставляет перевод исключительно в информационных целях для русскоязычной аудитории. Если у вас есть вопросы или замечания по поводу содержания, пожалуйста, обращайтесь к нам или к правообладателю The Wall Street Journal.
