Передовой линии НАТО нужно больше денег, говорит Гундберт Шерф, но не менее важны и более интеллектуальные технологии
Лидеры стран НАТО готовятся к масштабным сдвигам в области геополитики и технологий. Для европейских союзников это должно стать поворотной точкой — моментом, когда они пересмотрят свою оборонную стратегию и начнут формировать будущее войны, а не просто реагировать на него. Но только сочетание увеличения оборонных расходов с лидерством в передовых технологиях позволит Европе добиться той «промышленной ренессансной эпохи», о которой говорит генеральный секретарь НАТО.
Европа продвинулась далеко. В этом году она, вероятно, впервые превысит США по оборонным расходам. Большинство европейских стран стремится довести базовые военные траты до 3,5% ВВП. Однако у Европы нет стратегического технологического плана, который бы определял, как именно должны использоваться эти средства.
В течение десятилетий США использовали так называемые стратегии «опережения» — опираясь на технологические преимущества, они сохраняли военное превосходство даже при численном отставании. Сейчас Америка все больше переключается на противостояние Китаю, несмотря на текущие события на Ближнем Востоке, и стремится к лидерству в области искусственного интеллекта. В этом контексте она формирует новую оборонно-технологическую промышленную базу, включающую крупные лаборатории ИИ и новую волну технологических компаний оборонного профиля, таких как Palantir и Anduril.
В то же время Европа по-прежнему сосредоточена на России и продолжает мыслить в логике холодной войны, где сдерживание противника означает симметричное наращивание флота, авиации, танков, ракет и боеголовок. Россия умеет массово производить такое вооружение. Европа — нет. Если она попытается соревноваться на этих условиях, то проиграет.
Америка делает ставку на искусственный интеллект, уверенная в том, что преимущества в будущем будут принадлежать системам, способным быстрее принимать решения, видеть больше и точнее, а также использовать эффект автономной численности — например, рои доступных, но эффективных дронов. Европа, напротив, держится за устаревшие платформы и способы ведения боевых действий. Несмотря на все разговоры об уроках Украины и росте значения дронов, остается разрыв между заявленными расходами и тем, что предполагают цели НАТО в области боеспособности.
Если этот разрыв не будет устранен быстро, Европа не сможет эффективно сдерживать Россию, не говоря уже о возрождении собственной промышленной базы и достижении стратегической автономии. Искусственный интеллект должен перестать восприниматься как вспомогательная технология для внутренних процессов — он должен стать полноценным боевым инструментом.
Для этого необходимо стратегическое переосмысление, аналогичное тому, что произошло с появлением ядерного оружия. Однако гонка в области ИИ развивается значительно быстрее. Порог входа становится все ниже. Китайская модель DeepSeek, почти сравнявшаяся по возможностям с GPT-4 от OpenAI, показывает, насколько неожиданными могут быть прорывы. В отличие от технологической конкуренции времен холодной войны, сегодня нет ни эксклюзивных клубов, ни четких рубежей, ни красных линий. Прорыв в автономном наведении, управлении роями дронов или спутниковом наблюдении может нарушить равновесие еще до того, как правительства смогут отреагировать.
Европа не может позволить себе остаться в стороне. Ей необходим собственный Манхэттенский проект в области ИИ для обороны. Это не потребует непомерных расходов: американская программа по созданию ядерного сдерживания и платформы его доставки в пересчете на современные деньги стоила около 75 миллиардов евро — меньше пятой части совокупного оборонного бюджета Европы на 2024 год.
В отличие от американского опыта времен холодной войны, европейский проект не должен быть секретным и исключительно государственным. Сегодня прикладные исследования в области ИИ почти полностью сосредоточены в частном секторе. Чтобы использовать их в целях национальной безопасности, потребуется сотрудничество между государством и бизнесом — такое, какое уже формируется в США.
Такое партнерство должно сосредоточиться на четырех направлениях.
Первое — создание «дроновой массы». Украина демонстрирует жизнеспособность этой концепции на линии фронта. Теперь она должна быть применена на восточном фланге НАТО. Если Европа хочет эффективно противостоять жестокому использованию Россией человеческого ресурса, она должна развернуть собственные автономные системы.
Второе — господство в воздухе с помощью боевых беспилотников, управляемых ИИ. Истребители дороги и уязвимы. БПЛА в большом количестве предлагают более масштабируемый путь к воздушному превосходству.
Третье — контроль над морскими глубинами. Массовое развертывание сенсоров с искусственным интеллектом позволит лишить противника возможности действовать скрытно в подводной войне и предотвратить саботаж подводной инфраструктуры.
Четвертое — космос. Европе необходимо заменить свою раздробленную и устаревшую спутниковую группировку. Ей нужна по-настоящему суверенная система наблюдения и целеуказания, усиленная ИИ, которая позволит в реальном времени обнаруживать и нейтрализовывать угрозы.
Эти идеи не являются гипотетическими. Они уже формируют контуры современных конфликтов. США, Китай и ряд региональных держав, включая Израиль, вкладывают в них значительные ресурсы. Европа отстает не из-за отсутствия потенциала, а из-за инерции мышления и раздробленности.
Это не призыв к безответственной милитаризации ИИ. Наоборот, сегодня как никогда важно, чтобы демократические правительства направляли развитие технологий в правовое и этическое русло. Но для этого необходимо иметь возможности. Если Европа не определит правила игры в сфере оборонного ИИ, это сделают ее противники. Сдержанность без влияния — это слабость.
Сейчас самое подходящее время для того, чтобы наиболее решительные и дальновидные правительства Европы объединили ресурсы и инвестировали в действительно важные в военном плане ИИ-технологии. Это укрепит позиции НАТО и восстановит доверие к Европе как к стратегическому игроку.
Если же эта трансформация не будет осуществлена, континент рискует стать зависимым от решений и технологий, разработанных в других странах. Европейские силы будут использовать алгоритмы, которые они не разрабатывали, и выполнять команды, которые исходят не от них. Возможно, они окажутся побежденными оружием, к которому им самим не дали доступа собственные политики — из-за отсутствия стратегического мышления и своевременных решений.
Но этого можно избежать. Многие ведущие мировые лаборатории ИИ в американских технологических компаниях работают благодаря европейским специалистам. Чего не хватает Европе — так это финансирования и направленности, чтобы внедрять свои инновации за пределами академических стен. Это необходимо изменить, если Европа хочет защитить себя и свои ценности. У нее есть интеллект. Есть бюджеты. Теперь нужно лишь соединить их с политической волей.
Гундберт Шерф — соучредитель и со-генеральный директор компании Helsing, специализирующейся на оборонных технологиях.
Статья, размещенная на этом сайте, является переводом оригинальной публикации с The Economist. Мы стремимся сохранить точность и достоверность содержания, однако перевод может содержать интерпретации, отличающиеся от первоначального текста. Оригинальная статья является собственностью The Economist и защищена авторскими правами.
Briefly не претендует на авторство оригинального материала и предоставляет перевод исключительно в информационных целях для русскоязычной аудитории. Если у вас есть вопросы или замечания по поводу содержания, пожалуйста, обращайтесь к нам или к правообладателю The Economist.
