По мнению Foreign Policy, попытки диверсифицировать цепочки поставок не приведут к снижению цен.
Решение Китая ввести новые ограничения на экспорт редкоземельных минералов вновь вызвало тревогу в США, Европе и других странах. Опасения касаются всё тех же уязвимостей: зависимости от китайских технологий, нестабильности поставок и растущих геополитических рисков.
Эта зависимость не возникла внезапно. Её корни уходят в 1980–1990-е годы, когда добыча и переработка редкоземельных элементов переместились в Китай. Там производство оказалось дешевле — порой даже ниже себестоимости — и практически не регулировалось экологически. Западные компании сознательно переложили на Китай экологический ущерб, получив взамен дешёвое сырьё.
Так сформировалась структурная зависимость, которая теперь оборачивается стратегической уязвимостью. Мир десятилетиями пользовался искусственно заниженными ценами, строя на этом фундаменте оборонные технологии, электронику и «зелёную» энергетику — не замечая, что основание этой системы крайне непрочно.
Сделка США и Австралии: попытка изменить правила игры
20 октября США и Австралия подписали соглашение на сумму 8,5 миллиарда долларов о расширении совместного производства редкоземельных элементов. После подписания Президент Дональд Трамп заявил:
«Через год у нас будет столько редкоземельных металлов, что мы не будем знать, куда их девать. Они будут стоить по два доллара».
Однако, как отмечает Foreign Policy, эти слова звучат малореалистично. На создание полноценной инфраструктуры уйдут годы, если не десятилетие. А вместо снижения цен, напротив, начинается рост: строительство шахт, перерабатывающих предприятий и лабораторий в США, Австралии и Европе обходится значительно дороже, чем в Китае — из-за строгих экологических норм, дорогой рабочей силы и высокой стоимости энергии.
Проекты, которые прежде были экономически невыгодны из-за демпинговых цен Китая, теперь возрождаются, но держатся в основном на госдотациях, оборонных заказах и гарантированных контрактах. Это формирует новый «ценовой пол», который лишь растёт. Другими словами, диверсификация повышает безопасность, но не делает производство дешевле
Государства готовы платить больше
Рынок уже реагирует. Так, Министерство обороны США в июле подписало десятилетний контракт с компанией MP Materials на поставку оксида неодим-празеодима — ключевого материала для создания постоянных магнитов. Цена была зафиксирована на уровне 110 долларов за килограмм, почти вдвое выше китайской (около 60 долларов).
Если бы прогноз Трампа о «двух долларах за килограмм» оказался реальностью, это разрушило бы финансовую модель всей отрасли вне Китая: ни один инвестор не смог бы окупить вложения в новые шахты и перерабатывающие предприятия.
Опыт Японии и пример Lynas
В 2023 году японская государственная организация JOGMEC приобрела 65% производственных мощностей австралийской компании Lynas Rare Earths, инвестировав 200 миллионов австралийских долларов. Взамен Япония получила приоритетное право на поставки до 2038 года.
Эта инвестиция — продолжение политики, начатой ещё в 2010 году, когда Китай впервые ограничил экспорт редкоземельных металлов. Тогда JOGMEC помог Lynas выжить, профинансировав добычу в Австралии и переработку в Малайзии. Цена за диверсификацию оказалась высокой, но она обеспечила Токио стратегическую независимость от Пекина.
Экологический фактор: «скрытая цена» редкоземельных элементов
До недавнего времени реальные издержки — загрязнение, токсичные отходы, ущерб здоровью — не включались в цену продукции. Запад покупал чистые компоненты, а Китай оставался с грязью и радиоактивными шламами.
Исследователи подсчитали, что уже к 2015 году экологический ущерб от китайского экспорта редкоземельных металлов составлял 5,4 миллиарда долларов в год. Основные центры загрязнения — районы Баян-Обоо (Внутренняя Монголия) и провинция Цзянси, где перерабатывают ионные руды.
Сейчас Китай ужесточает экологические стандарты и частично переносит загрязняющие производства в соседнюю Мьянму. Однако это ведёт к новым проблемам: разрушению экосистем, загрязнению рек и росту социальной напряжённости. Сегодня самые дешёвые редкоземельные элементы добываются именно там — ценой разрушенной природы и нарушений прав человека.
Цена «чистого производства»
Попытки вернуть добычу и переработку в западные страны означают, что часть экологических рисков придётся принять на себя. Но, как подчёркивает Foreign Policy, делать это необходимо в соответствии с самыми строгими стандартами безопасности. Это неизбежно повысит издержки, но позволит создать устойчивую и «чистую» цепочку поставок.
Компания Lynas долгое время перерабатывала австралийскую руду в Малайзии. Однако в 2019 году правительство Малайзии потребовало перенести наиболее опасные стадии процесса обратно в Австралию. В результате в 2024 году Lynas открыла новый перерабатывающий завод в Калгурли (Западная Австралия). Теперь контроль за экологией стал строже, а расходы — выше.
Вторичная переработка: шанс для Европы
По мнению Foreign Policy, справедливая цена за редкоземельные металлы — это не наказание, а инвестиция в устойчивость и замкнутую экономику. Эти элементы можно извлекать не только из руды, но и из отходов: золы угольных станций, старых магнитов, аккумуляторов и бытовой электроники.
Исследование Техасского университета показало, что зола от сжигания угля в США содержит до 11 миллионов тонн редкоземельных элементов — почти в восемь раз больше, чем подтверждённые внутренние запасы страны. Потенциал этой вторичной добычи оценивается в 8,4 миллиарда долларов.
Французский стартап Carester уже строит первый в Европе крупный завод по переработке редкоземельных металлов. Стоимость проекта — 245 миллионов долларов, запуск ожидается к концу 2026 года. Завод сможет ежегодно перерабатывать 2000 тонн магнитов и 5000 тонн концентратов, обеспечивая до 15% мирового спроса на тяжёлые редкоземельные элементы.
Инвестиции поступают от японских партнёров, включая всё ту же JOGMEC, а также от правительства Франции, выделившего 106 миллионов евро в виде грантов и льготных кредитов.
Новая индустриальная политика
Как отмечает Foreign Policy, формирование независимых и экологически устойчивых цепочек поставок невозможно без участия государства. Только государственные гарантии и долгосрочные контракты с фиксированной ценой делают отрасль жизнеспособной.
Рынок сам по себе не способен решить проблему: слишком велики капитальные затраты, слишком долгие сроки и высокие экологические риски. Поэтому США, Япония и Европа фактически возвращаются к активной промышленной политике, направленной на защиту стратегических ресурсов.
Это не естественный рыночный процесс, а осознанный политический выбор, продиктованный необходимостью защитить интересы государства и промышленности.
Как итог — высокая цена устойчивости
Создание «чистых» и надёжных цепочек поставок редкоземельных металлов неизбежно приведёт к росту цен. Это плата за экологическую безопасность, независимость и стабильность поставок.
Потребителям придётся привыкнуть к тому, что электроника и «зелёные» технологии будут стоить дороже — потому что теперь в их цену включены реальные издержки производства. Но, как подчёркивает Foreign Policy, платить больше — значит инвестировать в будущее: защищённое, справедливое и экологичное.
Настоящая статья была подготовлена на основе материалов, опубликованных Foreign Policy. Автор не претендует на авторство оригинального текста, а представляет своё изложение содержания для ознакомительных целей.
Оригинальную статью можно найти по ссылке здесь.
Все права на оригинальный текст принадлежат Foreign Policy.
