Джеффри Мэнкофф — заслуженный научный сотрудник Института национальных стратегических исследований Национального университета обороны США и внештатный старший научный сотрудник Центра стратегических и международных исследований. Мнения, выраженные в этой статье, являются его личными.
Полномасштабная война России против Украины — лишь часть более широкой кампании по восстановлению сферы влияния в постсоветской Евразии. Вторжение 2022 года стало шоком для многих соседей России в Восточной Европе, на Южном Кавказе и в Центральной Азии, подтвердив их опасения, что Россия по-прежнему представляет угрозу для суверенитета и территориальной целостности их государств. Однако эта же война, поглотившая ресурсы и внимание Москвы, открыла для этих стран окно возможностей. Воспользовавшись отвлечённостью Кремля, они активизировали сотрудничество друг с другом, углубили связи с внешним миром и начали ослаблять прежние узы зависимости от бывшей имперской метрополии.
Хотя правительства многих стран Евразийского региона действуют осторожно и воздерживаются от открытой критики российского вторжения, они формируют на практике новую реальность, укрепляющую их независимость и суверенитет — ключевую цель политики США в регионе с 1990-х годов. Поскольку российский военно-промышленный комплекс перегружен собственными нуждами, Москва не может выполнять свои обязательства по экспорту оружия. Это вынуждает такие страны, как Армения, искать поставщиков в Европе и Индии, а другие государства региона закупают вооружение в Турции и даже в Китае. И по мере того как Россия выводит войска и технику с баз на Кавказе и в Центральной Азии для переброски их на украинский фронт, страны этих регионов начинают самостоятельно урегулировать конфликты, которые Россия долгое время использовала в своих целях.
Углубляющееся региональное сотрудничество открывает возможности для расширения торговых связей и создания новых транспортных маршрутов, альтернативных российским. Сокращая зависимость от Москвы, которая определяла характер их отношений десятилетиями, страны региона становятся всё более способными взаимодействовать с Россией (и другими державами) на выгодных для себя условиях.
И всё же история показывает: Москва может пойти на крайние меры ради сохранения своего доминирования в регионе. В 2014 году, до полномасштабного вторжения, Россия аннексировала Крым и вмешалась в события на Донбассе; ещё раньше, в 2008-м, вторглась в Грузию. Сегодня Кремль претендует на особую роль не только на Украине, но и в других странах. Украина и Беларусь остаются приоритетом, но Москва также стремится к своего рода сюзеренитету над Арменией, Азербайджаном, Грузией, Казахстаном и Молдовой, а к остальной Центральной Азии относится с отстранённым постимперским интересом.
В Концепции внешней политики России 2023 года — официальном стратегическом документе — возрождён термин «ближнее зарубежье» для обозначения этих стран. В обоснование претензий на влияние приводятся «вековые традиции совместной государственности, глубокая взаимозависимость, общий язык и близость культур». Когда боевые действия на Украине сойдут на нет, Кремль почти наверняка активизирует попытки заставить соседей присоединиться к контролируемым Россией многосторонним организациям, укрепить экономические связи, принять законы, ограничивающие гражданское общество по российскому образцу, и согласиться на расширенное присутствие российских военных и спецслужб.
Хотя Евразия становится более взаимосвязанной, склонной к сотрудничеству и даже предпринимает шаги к миру, ей необходимо продолжать движение в этом направлении, чтобы не поддаться новым попыткам Москвы восстановить контроль. Именно поэтому США, совместно с ЕС, а также с такими странами, как Индия, Израиль, Япония, Южная Корея, Турция и Великобритания, должны инвестировать в трансграничную инфраструктуру, цепочки поставок, оборонное сотрудничество и постоянный дипломатический диалог — для укрепления региональной стабильности. Страны региона будут продолжать искать пути снижения зависимости от Москвы, и Вашингтон с партнёрами должны помочь им склонить чашу весов в свою пользу.
ВАКУУМ ВЛАСТИ
Сосредоточив ресурсы и внимание на Украине, Россия изначально создала вакуум власти на Кавказе и в Центральной Азии, что способствовало росту нестабильности и конфликтов. Осенью 2022 года резко обострились пограничные столкновения между Арменией и Азербайджаном, а также между Киргизией и Таджикистаном. Ранее именно Россия играла ключевую роль в сдерживании этих конфликтов, но в тот момент она не была в состоянии выполнять эту функцию: Москва спешно выводила войска как с Кавказа, так и из Центральной Азии, чтобы перебросить их на фронт на Украину.
Неспособность Москвы вмешаться в ситуации позволила затяжному киргизско-таджикскому пограничному конфликту в Ферганской долине обостриться. Эти столкновения привели к более чем 100 погибшим, включая как минимум 37 мирных жителей, и более чем 10 000 человек были вынуждены покинуть свои дома, прежде чем боевые действия сошли на нет. Однако позже отсутствие Москвы сыграло положительную роль: лидеры двух стран начали сознательно вести переговоры без участия России. В начале 2025 года Киргизия и Таджикистан подписали соглашение о разрешении пограничного спора в Ферганской долине. Этот шаг стал основой для первой трёхсторонней встречи лидеров Киргизии, Таджикистана и Узбекистана, которая состоялась в марте 2025 года в Худжанде (Таджикистан) и была посвящена вопросам сотрудничества в этом общем регионе.
Ситуация на Южном Кавказе оказалась ещё более взрывоопасной, чем на киргизско-таджикской границе. После начала полномасштабного вторжения на Украину Россия вывела часть миротворцев, размещённых в Армении согласно соглашению о прекращении огня 2020 года между Арменией и Азербайджаном, и неоднократно отказывала Армении в оказании военной помощи, несмотря на то что та состоит в Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), призванной защищать своих членов от внешней агрессии. Азербайджан, полагая, что Россия не вмешается, весной 2023 года начал наступление на оставшиеся под контролем Армении территории Нагорного Карабаха. Во время этой операции азербайджанские силы даже обстреляли российских миротворцев. В итоге Баку полностью вернул себе контроль над Нагорным Карабахом и ликвидировал армянскую сепаратистскую администрацию. Почти всё армянское население региона было вынуждено бежать.
Падение Нагорного Карабаха кардинально изменило геополитический ландшафт региона. Российские миротворцы покинули зону конфликта, а Баку и Ереван начали непростой процесс мирного урегулирования. Представители Армении и Азербайджана уже несколько раз встречались, и в марте они объявили о достижении согласия по тексту мирного договора, который предусматривает нормализацию отношений и урегулирование спорных территориальных претензий. Документ также закрепит уход иностранных миротворцев, исключая возможность нового развертывания российских сил. Хотя договор ещё не подписан и всё может измениться, достигнутый прогресс вселяет оптимизм.
И армяно-азербайджанские, и киргизско-таджикские переговоры проходят без участия Москвы. Кремлёвская стратегия регионального влияния давно строилась на управлении конфликтами между малыми соседями с целью поддержания их зависимости. Старая шутка гласит: «В конфликте между Арменией и Азербайджаном Россия всегда поддерживает сам конфликт». Но в отсутствие Москвы дипломатические прорывы стали возможны. Страны постсоветской Евразии начали действовать самостоятельно, выбрали путь сотрудничества и продемонстрировали, что способны самостоятельно разрешать свои споры.
ЗАПОЛНЕНИЕ ПУСТОТЫ
Война на Украине также открыла путь для других государств к более активному участию в регионе, который традиционно считался сферой влияния России. Хотя большинство этих стран сохраняют хорошие отношения с Москвой и не ставят своей целью её сдерживание, факт всё более тесной связи внутренней Евразии с внешним миром укрепляет независимость малых государств от российского влияния.
Так, Армения стремится отказаться от зависимости от российских вооружений, закупая новые системы у Франции и Индии (в том числе — в противовес поддержке Азербайджана со стороны Пакистана). Только в 2022–2023 годах Ереван приобрёл индийского вооружения на сумму 1,5 миллиарда долларов. Саудовская Аравия и Объединённые Арабские Эмираты инвестируют в развитие зелёной энергетики и сельского хозяйства в Азербайджане. В январе эмиратская компания осуществила крупнейшую инвестицию в недвижимость в истории Грузии. ЕС, приняв в 2022 году свою первую стратегию по Центральной Азии, стал крупнейшим внешним инвестором в регионе.
Наиболее заметным не-российским игроком, особенно в Центральной Азии, является Китай. Объём торговли КНР с пятью странами Центральной Азии вырос с 89,4 млрд долларов в 2023 году до 94,8 млрд в 2024 году — более чем вдвое превышая аналогичный показатель торговли с Россией. Китай активно инвестирует в ключевые инфраструктурные проекты: строительство газопроводов из Туркменистана через всю Центральную Азию и железнодорожную ветку из города Кашгар (Синьцзян) до Андижана (Узбекистан). В прошлом году китайско-сингапурский консорциум выиграл тендер на строительство нового глубоководного контейнерного порта в Анаклии (Грузия) после того, как Тбилиси расторг прежний контракт с американо-грузинским консорциумом. Центральная Азия быстро становится важным рынком для китайских автопроизводителей, особенно производителей электромобилей.
Параллельно с экономическим присутствием Китай тихо расширяет своё влияние в сфере безопасности. Наибольшего прогресса в этом достигнуто в Таджикистане, где силы Народной вооружённой полиции КНР — главного китайского военизированного формирования — были развёрнуты на границе с Афганистаном. Китай также продаёт вооружение и оборудование, проводит совместные учения и тренировки с таджикскими структурами. Остальные страны Центральной Азии подписали соглашения о закупке китайских систем ПВО, а по данным оборонных источников в Ташкенте, Узбекистан близок к заключению сделки на покупку истребителей китайско-пакистанского производства.
Расширяющееся присутствие Китая во внутренней Евразии может вызывать обеспокоенность в Вашингтоне в связи с возможной заменой российского влияния на китайское. Но оно также служит сдерживающим фактором против более непосредственной угрозы — реваншистской России. Порт в Анаклии, например, может существенно усилить торговлю Грузии не только с Китаем, но и с другими партнёрами, снижая её экономическую зависимость от России. И, несмотря на тесные связи с Москвой, Пекин ясно дал понять, что выступает против действий России, которые могут подорвать его экономические интересы — включая посягательства на суверенитет и территориальную целостность торговых партнёров.
Другим влиятельным игроком в регионе является Турция, член НАТО. По инициативе Анкары Организация тюркских государств — изначально созданная для укрепления культурных связей между Турцией, Азербайджаном и тюркоязычными странами Центральной Азии — всё активнее продвигает сотрудничество в области энергетики на Каспии, включая проект по экспорту туркменского газа в Европу и совместные инвестиции в новые мощности по обе стороны моря. Турецкая помощь в модернизации армии Азербайджана сыграла ключевую роль в его победах над (номинально) поддерживаемой Россией Арменией в 2020 и 2023 годах. Эти впечатляющие успехи получили широкий резонанс в регионе. Они продемонстрировали, что армия советского образца может быть перестроена по западным стандартам — и одержать победу в реальной войне. С опорой на Турцию и другие страны региона также могут инициировать институциональные и культурные преобразования в своих вооружённых силах и развиваться по образцу НАТО.
Для многих стран успех Азербайджана стал стимулом к интересу в турецких оборонных технологиях. Все центральноазиатские государства, за исключением Таджикистана, приобрели турецкие беспилотники, а осенью прошлого года производитель Baykar договорился об открытии производственной площадки в Казахстане. Анкара также развивает другие формы военного сотрудничества с этими странами: обучение, консультирование, совместные учения, предоставление военного образования. Даже в Армении, несмотря на тяжёлое историческое наследие, некоторые высокопоставленные чиновники рассматривают возможность военного сотрудничества с Турцией после подписания мирного договора с Азербайджаном. Нормализация отношений, открытие давно закрытой армяно-турецкой границы и рост турецких инвестиций в страну могли бы существенно усилить влияние Турции на Южном Кавказе — и именно поэтому, возможно, Москва в последнее время ссорится и с президентом Азербайджана Ильхамом Алиевым (после инцидента со сбитым российскими ВКС азербайджанским истребителем), и с премьер-министром Армении Николом Пашиняном (на фоне обвинений в адрес России в поддержке возможного переворота), чтобы сорвать финальное соглашение.
НОВЫЕ СЕТИ
Внутренняя Евразия всё активнее интегрируется в глобальные рынки благодаря новым маршрутам торговли и транзита. Как строительство нефтепровода Баку–Тбилиси–Джейхан и газопровода Баку–Тбилиси–Эрзурум в начале 2000-х годов открыло регион для западных энергетических интересов, так и расширение трубопроводов, железных дорог и автотрасс в направлении восток–запад за последнее десятилетие обеспечивает странам Кавказа и Центральной Азии дополнительный доход от транзита и доступ к новым рынкам. Эти доходы и расширение рынков сбыта снижают экономическую зависимость региона от России.
Большинство новых инфраструктурных инициатив исходят от самих стран Кавказа и Центральной Азии. Когда Москва неоднократно препятствовала поставкам казахстанской нефти по трубопроводу Тенгиз–Новороссийск, демонстрируя недовольство критикой Астаны в адрес вторжения на Украину, Казахстан начал направлять больше нефти в Европу по маршруту Баку–Тбилиси–Джейхан, минуя Россию. США и ЕС оказывали политическую и экономическую поддержку строительству этого трубопровода, открытого в 2006 году. В марте 2024 года Казахстан подписал с Азербайджаном новое соглашение о дальнейшем увеличении объёмов поставок по этому маршруту.
Отказ Европы от российского газа после 2022 года может стать дополнительным стимулом для производителей и транзитных стран региона. В июле 2022 года председатель Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен и президент Азербайджана Алиев подписали меморандум о взаимопонимании по удвоению поставок азербайджанского газа в ЕС. Туркменистан в принципе согласился поставлять газ в Европу через территорию Азербайджана и Турции — этому способствовало соглашение 2021 года между Баку и Ашхабадом о разрешении разногласий по вопросам раздела ресурсов Каспийского моря. Европейские правительства и компании также рассматривают регион как потенциальный источник зелёной энергетики. Азербайджан, в частности, активно развивает солнечные и ветровые мощности, чтобы снизить зависимость от экспорта нефти и газа.
Наиболее значимой новой инициативой может стать «Срединный коридор» (Middle Corridor) — маршрут, открытый в 2013 году транспортными компаниями из Азербайджана, Грузии и Казахстана, соединяющий Китай с Европой через Казахстан, Каспийское море и Кавказ. В течение долгого времени развитию этого маршрута мешали экономические сложности, нехватка инфраструктуры и внутренние споры между странами. Большая часть трансконтинентальной торговли шла по «Северному коридору», проходящему через Россию, где инфраструктура была лучше, а пограничных переходов — меньше. Однако после введения западных санкций против России и ухода многих иностранных компаний с её территории в 2022 году грузопоток через северный маршрут резко сократился, а объёмы торговли по Срединному коридору значительно выросли. По данным Азиатского банка развития, число контейнерных поездов из Китая, проходящих по Срединному коридору, увеличилось в 33 раза с 2023 по 2024 год, а объём грузов, обработанных каспийскими портами Азербайджана и Казахстана, вырос на 21 %.
Чтобы реализовать весь потенциал Срединного коридора, необходимо устранить инфраструктурные узкие места и упростить регуляции. На саммите ЕС–Центральная Азия, состоявшемся в апреле в Самарканде (Узбекистан), Брюссель пообещал выделить дополнительные 10 миллиардов евро в рамках инициативы «Глобальные ворота» (Global Gateway) для развития региональной связности. Между тем атаки хуситов на морские перевозки в Красном море, заявления правительства талибов об открытости к иностранным инвестициям и долгосрочная неопределённость вокруг России лишь подогревают интерес к этому маршруту. Однако если после прекращения огня на Украине Запад начнёт снимать санкции с России, а транзит через её территорию вновь станет менее рискованным, мотивация правительств и международных банков продолжать вложения может ослабнуть.
ИГРА НА ДВА ФРОНТА
Все эти процессы не означают, что Россия утратит ключевую роль в регионе, который она традиционно считает своей сферой влияния. Благодаря географической близости, личным связям между элитами и длительному наследию имперского и советского господства, Россия сохраняет значительное влияние — как жёсткой, так и мягкой силы — на Кавказе и в Центральной Азии. Руководители большинства стран региона заинтересованы в хороших отношениях с Москвой, даже если они не поддерживают её вторжение на Украину. Многие государства также извлекли выгоду из попыток России обойти западные санкции с февраля 2022 года. США и страны Европы ввели санкции против десятков компаний в регионе за содействие экспорту товаров двойного назначения в Россию. В ряде постсоветских стран Евразии денежные переводы трудовых мигрантов, работающих в России, остаются важным источником дохода и рычагом влияния Москвы, несмотря на то что после теракта в концертном зале в Подмосковье в марте 2024 года российские власти ужесточили контроль над нелегальной миграцией.
Политическое влияние России тоже сохраняется. Владимир Путин регулярно встречается с Ильхамом Алиевым, президентом Казахстана Касым-Жомартом Токаевым и другими лидерами (а иногда — с их детьми, которых готовят в качестве преемников). Кремль фактически установил протекторат над Беларусью, а также поддерживает тесные связи с политиками правящей партии Грузии «Грузинская мечта» и с оппозицией в Молдове. В прошлом году в Тбилиси произошёл резкий разворот политического курса: «Грузинская мечта» приняла законопроект, по образцу российского, ограничивающий деятельность гражданского общества, и приостановила переговоры о вступлении в ЕС. Судьба Молдовы также остаётся неопределённой: поддерживаемый Москвой кандидат проиграл президентские выборы лишь с небольшим отрывом, а пророссийские силы стремятся объединиться перед парламентскими выборами, назначенными на сентябрь этого года.
Кроме того, Россия не осталась в стороне от формирования новой транспортной инфраструктуры региона и даже выигрывает от неё. Несмотря на усилия Казахстана по переориентации экспорта углеводородов в Европу, в июне правительство страны заключило контракт с российской государственной корпорацией «Росатом» на строительство первой в Казахстане атомной электростанции. Россия также участвует в развитии Международного транспортного коридора «Север–Юг» — сети автомобильных, железнодорожных и морских маршрутов, соединяющих Россию с Индийским океаном через Азербайджан, Иран и Индию — страны, которые не вводили санкций против Москвы после начала вторжения. Ключевая роль Азербайджана как в этом маршруте, так и в Срединном коридоре, иллюстрирует подход многих государств региона: вместо того чтобы становиться на чью-либо сторону в противостоянии между Россией и Западом, они стремятся извлечь максимальную выгоду из соперничества великих держав.
ВЫИГРЫВАЮТ ВСЕ
В своей речи в Университете Джонса Хопкинса в 1997 году заместитель госсекретаря США Строуб Тэлботт заявил, что Соединённые Штаты хотят, чтобы «все ответственные участники на Кавказе и в Центральной Азии стали победителями», а не чтобы регион вновь превратился в объект соперничества великих держав, как это было в XIX веке во времена «Большой игры». Развитие событий за последние три с лишним года приблизило постсоветскую Евразию к реализации этого видения — несмотря на кардинальные изменения в мировом порядке и в самих США.
Сегодня Кавказ и Центральная Азия остаются на периферии стратегических интересов США, особенно с учётом поворота Вашингтона в сторону Индо-Тихоокеанского региона и очевидной склонности президента Дональда Трампа к признанию сфер влияния великих держав. Тем не менее администрация Трампа уделяет региону определённое внимание: например, в разгар армяно-азербайджанских переговоров в этом месяце посол США в Турции Том Барак предложил, чтобы частная американская компания осуществляла управление маршрутом, соединяющим основную территорию Азербайджана с его эксклавом Нахичевань через территорию Армении. Идея нейтральной третьей стороны для управления этим маршрутом обсуждалась и ранее, но заявление Барака стало первым случаем, когда официальный представитель США прямо предложил участие Вашингтона. Более комплексная региональная стратегия могла бы помочь США получить доступ к энергетическим ресурсам и сдерживать своих геополитических соперников без излишнего увеличения собственных обязательств.
Разумеется, США вряд ли будут играть центральную роль в преобразовании внутренней Евразии. Но они могут и должны побуждать ЕС, Турцию и других союзников и партнёров к сохранению активного присутствия в этом регионе. Кроме того, Вашингтон может дать дополнительный импульс уже идущим процессам. США стоит осторожно поощрять правительства Южного Кавказа и Центральной Азии к более тесной региональной координации. Они могут участвовать в заключении сделок по мере необходимости, но при этом должны позволить местным акторам быть ведущими в этих инициативах. США также могут сотрудничать со странами региона по вопросам снижения торговых барьеров и способствовать привлечению западных компаний — включая американские — к проектам в сферах энергетики, инфраструктуры и добычи критически важных полезных ископаемых. Подобные торгово-инвестиционные соглашения должны стать главной темой следующей министерской конференции C5+1 — ежегодной встречи глав МИД США и стран Центральной Азии, проходящей с 2015 года. Встреча на уровне президентов состоялась только один раз — в 2023 году; администрации Трампа стоит продолжить эту инициативу.
Прежде всего, США должны признать, что у них есть общая стратегическая цель с государствами внутренней Евразии. Возможно, политические системы этих стран далеки от американских представлений о демократии, а многие из них заинтересованы в плодотворных отношениях с Москвой, Пекином или Тегераном. География обязывает их к этому. Но одновременно эти государства и их народы будут сопротивляться попыткам Кремля втянуть их в воссозданную сферу влияния России. Для США препятствовать доминированию в регионе со стороны России или других ревизионистских держав — значит поддерживать стремление стран постсоветской Евразии к диверсификации своих экономических и политических связей. Пусть эти усилия и не всегда идут в русле интересов Вашингтона, их вклад в формирование более свободного и открытого региона отвечает стратегическим задачам США.
Статья, размещенная на этом сайте, является переводом оригинальной публикации с Foreign Affairs. Мы стремимся сохранить точность и достоверность содержания, однако перевод может содержать интерпретации, отличающиеся от первоначального текста. Оригинальная статья является собственностью Foreign Affairs и защищена авторскими правами.
Briefly не претендует на авторство оригинального материала и предоставляет перевод исключительно в информационных целях для русскоязычной аудитории. Если у вас есть вопросы или замечания по поводу содержания, пожалуйста, обращайтесь к нам или к правообладателю Foreign Affairs.
