Джек Уотлинг — старший научный сотрудник по вопросам сухопутных операций в Королевском объединённом институте оборонных исследований (RUSI) в Лондоне.
Россия планировала захватить украинский город Покровск, логистический узел в Донецкой области, к ноябрю 2024 года. Её войска отстают от графика на год. Украинские защитники, хотя и значительно уступают противнику численно, упорно держат линию обороны Донбасса, уничтожая при этом более 20 000 российских военнослужащих в месяц. Сейчас Россия, похоже, находится на пороге закрепления контроля над руинами города: всё больше её подразделений продвигается в разрушенные здания Покровска, а российские беспилотники перерезают пути снабжения украинских защитников.
Покровск — не изолированный эпизод. Российские войска постепенно превращают украинские позиции к северу и югу в «котлы» и уже вышли к окраинам Константиновки. Не менее тревожно то, что российские силы используют новые дальнобойные беспилотники с проводным управлением и планирующие бомбы, чтобы обезлюдить города по мере их попадания в зону поражения, охотясь за мирными жителями Краматорска так же, как они ранее обезлюдили Херсон на юге Украины. Недавнее продвижение на север вдоль Днепра создаёт риск того, что экономический центр Запорожья окажется под воздействием этих террористических тактик. Если Донбасс падёт, следующей целью российской агрессии станет второй по величине город Украины — Харьков.
Трагическая ирония последних девяти месяцев войны заключается в том, что, пока международные дискуссии были сосредоточены на перспективах переговоров и прекращения огня, Россия лишь усилила интенсивность боевых действий. На фронте, а также в ходе дальнобойных ударов по украинским городам Кремль стремится сломить хребет украинскому сопротивлению. Украина заявляла о готовности к переговорам, однако неспособность её партнёров оказать давление на Россию позволила президенту Владимиру Путину выиграть время и изменить ситуацию на земле в свою пользу.
По мере того как полномасштабное вторжение России на Украину приближается к четвёртому году, обе стороны демонстрируют признаки усталости, но ни одна из них не готова к миру. Несмотря на многомесячные дипломатические усилия со стороны Соединённых Штатов, Путин не пошёл ни на какие уступки в своих максималистских требованиях, согласно которым Россия согласилась бы лишь на такую паузу в боевых действиях, которая будет стоить Украине её суверенитета. А поскольку Украина находится в положении обороняющейся стороны, решимость России продолжать наступление не оставляет Киеву иного выбора, кроме как продолжать борьбу.
Фактически, поведение международного сообщества подталкивает Россию к продолжению агрессии. Сокращение американской военно-технической помощи дало Кремлю надежду на то, что он сможет переждать Украину, истощив её запасы боеприпасов. Между тем сосредоточенность Европы на том, что она будет делать после прекращения огня, — с «коалицией желающих», обещающей ввести войска в страну, — сделала затягивание войны для России наилучшим способом воспрепятствовать интеграции Украины в архитектуру европейской безопасности. Чтобы заставить Кремль пересмотреть свои перспективы, потребуется задействовать и другие рычаги давления.
ПЕРСПЕКТИВЫ ПУТИНА
Сейчас Россия рассматривает свою стратегическую цель — подчинение Украины — как процесс из трёх фаз, и лишь первая из них связана с реальными боевыми действиями. Во-первых, Россия стремится оккупировать или разрушить достаточное количество украинской территории, чтобы то, что от неё останется, могло быть экономически жизнеспособным лишь при молчаливом согласии Москвы. Российские стратеги считают, что этого можно добиться, если Россия удержит четыре уже аннексированные области, а также Харьковскую, Николаевскую и Одесскую. В этих условиях Кремль будет добиваться прекращения огня, исходя из того, что затем сможет перейти ко второй фазе, в рамках которой он будет использовать экономическое давление и политическую войну, подкреплённые угрозой нового вторжения, чтобы установить контроль над Киевом. На третьем этапе Россия включит Украину в свою орбиту по образцу Беларуси.
Однако на данный момент Россия всё ещё далека от достижения даже первой из этих фаз. Российские военные надеются, что, если им удастся измотать Вооружённые силы Украины, темпы территориальных завоеваний на поле боя возрастут. Россия ведёт наступательные действия уже два года, и давление на Украину будет расти по мере того, как плотность украинской обороны будет уменьшаться. Численность пехоты в украинских подразделениях снижается из месяца в месяц, даже если общий численный состав украинской армии остаётся стабильным.
Но вскоре Россия столкнётся и с собственными проблемами в наращивании численности войск. С середины 2023 года Россия ведёт войну в основном за счёт добровольцев, которые вступают в армию в обмен на крупные денежные бонусы и обещание значительных выплат их семьям в случае гибели. В 2024 году Россия набрала около 420 000 человек, а в 2025-м — более 300 000, что позволило ей вести неустанные, хотя и чрезвычайно затратные, пехотные наступления. Однако круг мужчин, для которых такие стимулы привлекательны, сокращается. Осенью 2025 года показатели вербовки снизились, и в ряде регионов их пришлось поддерживать за счёт более принудительных методов набора. Чтобы поддерживать нынешний темп наступательных операций, Кремлю придётся либо разработать такой способ ведения войны, который лучше сохраняет жизни солдат, либо найти новую модель рекрутирования.
В то же время способность российского государства продолжать наступательные операции определяется объёмом доступного оборотного капитала. Пока Россия может продавать нефть, газ и другие сырьевые товары, у неё есть возможность получать «живые» деньги для финансирования вооружений и вербовки. Но падение цен на нефть в 2025 году уже подорвало российские резервы. Параллельно активизация Украиной кампании дальнобойных ударов по нефтеперерабатывающим заводам заметно сказалась на внутренней переработке нефти и доступности топлива. Вопрос заключается в том, в какой момент сочетание санкций и ударов приведёт к проблемам с денежным потоком у Кремля в 2026 году.
До настоящего момента российская система ПВО способна сбивать до 95% украинских беспилотников, и с учётом небольшой массы боевой части этих боеприпасов лишь примерно половина дронов, долетающих до целей, наносят сколько-нибудь существенный ущерб. Тем не менее есть серьёзные основания полагать, что Украина сможет повысить эффективность своих ударов в 2026 году. Во-первых, Россия расходует больше ракет-перехватчиков ПВО, чем производит. Во-вторых, Украина наращивает запасы крылатых ракет собственной разработки. Эти ракеты не только обладают достаточной кинетической энергией, чтобы поражать намного более широкий круг целей, чем украинские дроны, но и, расширяя перечень объектов, находящихся под угрозой удара, ещё сильнее растягивают российскую ПВО, создавая дополнительные бреши. Если Украина начнёт наносить удары по инфраструктуре экспорта российской нефти, Россия почувствует это непосредственным образом.
ОСТАНОВИТЬ «ТЕНЕВОЙ ФЛОТ»
Для международных партнёров Украины ключевой вопрос заключается в том, готовы ли они сопоставить кампанию Киева против российской нефтяной инфраструктуры с таким же реальным, а не показным давлением на российскую экономику. Прежде всего речь идёт о так называемом теневом флоте — сотнях ветхих танкеров под флагами удобства, часто без страхового покрытия и квалифицированных экипажей, которые перевозят российскую нефть в Индию и Китай. Это потребует блокировать 80% российского морского экспорта нефти, проходящего через Датские проливы, и пригрозить вторичными санкциями тем портам, где разгружаются суда теневого флота.
До сих пор европейские и американские меры в этом направлении были весьма робкими. Некоторые суда были внесены в санкционные списки, но реальные меры принудительного характера остаются вялыми. Это прискорбно. Эффективное ограничение деятельности теневого флота — самый быстрый способ оказать реальное давление на Кремль, и при этом это не нанесёт серьёзного удара по международному рынку и не вызовет ценового шока, учитывая наращивание добычи странами ОПЕК, которые не возражали бы против того, чтобы занять освободившуюся долю России.
Ряд европейских правительств, в том числе Дания, ссылались на Копенгагенский договор 1857 года — международное соглашение, установившее беспошлинный транзит коммерческих судов через датские воды, — как на юридический барьер для более решительных действий. Но это скорее оправдание, чем реальное препятствие. Страны, имеющие сегодня выход к Балтийскому морю, за исключением России, могли бы заключить новый договор, который требовал бы от судов соблюдения определённых стандартов страхования и сертификации для прохода по Балтике — например, по соображениям экологической безопасности. Поскольку стареющие суда теневого флота этим требованиям не соответствуют, такой договор лишил бы их доступа к проливам. Это не затронуло бы принцип беспошлинного транзита коммерческих судов через датские воды. Готовность государств Балтийского региона пойти на подобные меры станет показателем серьёзности их намерений оказывать давление на Россию.
Кроме того, потеря доступа к Датским проливам станет для России проблемой, которую она не сможет быстро решить. Хотя Москва может экспортировать нефть с восточного побережья и через Чёрное море, последнее уязвимо для ударов украинских беспилотных надводных аппаратов, тогда как на востоке у России просто нет достаточной инфраструктуры для транспортировки нефти к портам. Сухопутные маршруты поставок в Китай также ограничены нехваткой соответствующей инфраструктуры.
В настоящее время Кремль считает, что может позволить себе вести войну и дальше. Лишь поставив Россию на очевидный путь к экономическому кризису в среднесрочной перспективе — ситуации, при которой экономические и политические риски затяжного конфликта перевешивают ожидаемые выгоды, — международные партнёры Украины смогут убедить Путина согласиться на прекращение огня. Такая стратегия может сработать, но только в том случае, если Украина сможет удержаться до 2026 года.
БОЛЬШЕ ОРУЖИЯ, ЛУЧШЕ ПОДГОТОВКА
По мере того как Украина подходит к четвёртой зиме войны, её способность сопротивляться дальнейшему продвижению России будет зависеть от трёх основополагающих факторов: материальных ресурсов, людских резервов и силы воли. Задача снабжения Вооружённых сил Украины боеприпасами, необходимыми для продолжения боевых действий, теперь в значительной степени ложится на плечи Европы. Это миссия, к которой европейские правительства уже публично себя обязали, и обещания европейских лидеров по инвестициям в оборонную промышленность наконец начинают переходить от риторики к реальности. Производство снарядов, а также подсистем для крылатых ракет, беспилотников и других видов вооружений начинает расширяться, хотя производство средств ПВО по-прежнему остаётся недостаточным.
Соединённые Штаты практически прекратили поставки вооружений Украине. Ключевой вопрос теперь — будет ли администрация президента Трампа надёжно разрешать закупку американских вооружений в тех областях, где у международных партнёров Украины нет собственных возможностей, — в частности, речь идёт о перехватчиках Patriot, управляемых реактивных системах залпового огня, 155-миллиметровых снарядах с лазерным наведением и других специализированных видах боеприпасов, а также о запасных частях для истребителей F-16. Положение Украины с материальной частью остаётся хрупким, но при должном уровне инвестиций его можно удержать под контролем.
Ситуация с людскими ресурсами Украины вызывает широкую путаницу. С одной стороны, у страны достаточно населения, чтобы продолжать борьбу: на национальном уровне дефицита людей нет. Но численность боеспособной пехоты в Вооружённых силах Украины сокращается уже почти два года. В какой-то момент она достигнет уровня, при котором удерживать фронт станет невозможно, если только Киев не изменит подход к формированию сил. Проблема заключается не столько в том, чтобы «собирать людей с улицы», сколько в улучшении качества и увеличении масштабов подготовки, а также интеграции украинской пехоты в боевые бригады. Сегодня в украинских вооружённых силах служит больше людей, чем в любой другой момент этой войны, но армия не способна подготовить достаточное число военнослужащих к выполнению задач на передовой.
Чтобы решить эту растущую проблему, новому армейскому корпусу Украины необходимо будет наладить ротацию бригад и дать более боеспособным подразделениям возможность участвовать в подготовке менее подготовленных. В этой сфере международные партнёры могут внести существенный вклад. Многие из них в течение последних трёх с половиной лет активно занимались обучением украинских военнослужащих за пределами Украины, но результаты оказались слабыми — отчасти потому, что такое обучение не позволяет подразделениям формировать сплочённость со своим тактическим командованием, а отчасти из-за того, что Украина не располагает достаточными возможностями, чтобы перебрасывать учебные парки техники за границу. Кроме того, европейские правила военного времени мирного периода не позволяют использовать значительную часть оборудования в полном объёме.
БЕЗОПАСНОСТЬ РАНЬШЕ ПЕРЕМИРИЯ
Существует более удачная модель европейской помощи в подготовке украинских войск — и она, вдобавок, могла бы подготовить почву для возможного прекращения огня. Послевоенные обещания Европы в сфере безопасности стали серьёзным препятствием на пути к убеждению России остановить боевые действия, даже если война развивается для Кремля неблагоприятно. Россия не хочет, чтобы Украина интегрировалась с Европой и её системами безопасности: в конце концов, кризис вокруг Украины начался ещё в 2013 году, когда Москва оказала давление на тогдашнего президента Виктора Януковича, вынудив его отказаться от подписания соглашения об ассоциации с ЕС. Если прекращение огня приведёт к тому, что эти перспективы станут реальностью, как предполагают европейские лидеры из «коалиции желающих», то у России будет серьёзный стимул не допустить перемирия вообще, даже если интенсивность боевых действий снизится.
Лучший способ преодолеть это препятствие — полностью отделить вопрос о развертывании европейских сил на территории Украины от вопроса о прекращении огня. Вместо этого европейские силы могли бы начать этот процесс немедленно, различными способами. Например, Польша и Румыния могли бы запросить у Украины разрешение на перехват воздушных угроз в украинском воздушном пространстве, если они приближаются к границе НАТО, подобно тому, как Израиль перехватил множество иранских беспилотников Shahed-136 в воздушном пространстве Иордании. Не создавая для Польши, Румынии и других стран обязательства поражать цели над территорией Украины, такое разрешение позволило бы заранее выстроить механизмы взаимодействия европейской авиации с украинскими системами ПВО. Таким образом, европейская коалиция могла бы при необходимости очень быстро спроецировать воздушную мощь на Украину.
Крайне важно также, чтобы европейские государства могли осуществлять военную подготовку непосредственно на территории Украины. Если украинские части будут проходить обучение на европейской технике в условиях, где инструкторы из стран Европы работают вместе с украинским командованием, которое и будет затем задействовать этих солдат в бою, это напрямую поможет решить проблему формирования боеспособных сил. Безусловно, присутствие европейских инструкторов на Украине станет заманчивой целью для России. Однако до сих пор Россия добилась лишь ограниченного успеха в попытках поражать украинские учебные центры, а значит, этот риск можно считать управляемым, и он может окупиться, если речь идёт о создании подразделений, необходимых Украине для удержания линии обороны.
Помимо укрепления сигнала Кремлю о том, что затягивание войны лишь всё сильнее подрывает интересы России, такие шаги европейских держав существенно приблизили бы к реальности их послевоенные гарантии безопасности. Это укрепило бы волю Украины к сопротивлению сегодня и придало бы ей уверенности при заключении возможного соглашения в будущем, когда сложатся подходящие условия. Украинскому обществу нужны поводы для оптимизма, поскольку страна вступает, вероятно, в самый тяжёлый этап войны на сегодняшний день.
ХОЛОДНЫЙ ФРОНТ
Эта зима может стать переломной. Россия производит больше ракет, чем когда-либо прежде, в то время как повреждённая энергетическая система Украины уже не в состоянии обеспечить электроэнергией всю страну. Даже центр Киева ежедневно остаётся без света на несколько часов. Отопление пока работает, но температура падает, и Украина должна подготовиться к серьёзным перебоям в работе коммунальной инфраструктуры в зимние месяцы. Если России удастся ускорить продвижение — возможно, за счёт истощения украинских оборонительных линий и обезлюдения крупных населённых пунктов, расположенных близко к фронту, — она сможет взять курс на принуждение Украины к капитуляции в 2026 году.
Но такой исход далеко не предрешён. Если Украина совместно с западными державами сможет нанести реальный ущерб российской экономике и энергетической инфраструктуре, перемирие может стать достижимым уже к концу следующего года. Оказавшись в ситуации, когда укреплённая система подготовки украинской армии сдерживает её продвижение, доходы от экспорта сокращаются, а удары Украины продолжают наносить ущерб российским нефтеперерабатывающим заводам и экспортной инфраструктуре, Россия может наконец увидеть, что её взлётная полоса заканчивается, а подъёмной силы недостаточно.
Вашингтон должен признать, что прекращение огня не будет достигнуто ни символическими жестами, ни уступками Москве. Для изменения представлений Кремля о собственных перспективах потребуется долговременное давление и твёрдая дисциплина. Личные договорённости между лидерами этого не обеспечат. Для Европы также настало время, когда риторическая воинственность должна быть подкреплена конкретной политикой. Украина всё ещё способна выиграть время, необходимое для того, чтобы давление на Россию принесло результат. Но она не может сопротивляться бесконечно.
Статья, размещенная на этом сайте, является переводом оригинальной публикации с Foreign Affairs. Мы стремимся сохранить точность и достоверность содержания, однако перевод может содержать интерпретации, отличающиеся от первоначального текста. Оригинальная статья является собственностью Foreign Affairs и защищена авторскими правами.
Briefly не претендует на авторство оригинального материала и предоставляет перевод исключительно в информационных целях для русскоязычной аудитории. Если у вас есть вопросы или замечания по поводу содержания, пожалуйста, обращайтесь к нам или к правообладателю Foreign Affairs.
