Автор: Алекс Перри, Париж
Иллюстрации: Джулиус Максим для POLITICO
Когда Патрик Пуйанне решил потратить миллиарды на гигантское месторождение природного газа в далёкой зоне боевых действий, он принял это решение в одиночку, за один ужин, с главой конкурирующей энергетической компании.
Пуйанне, председатель совета директоров и генеральный директор компании, которая тогда называлась Total, ужинал с Вики Холлаб, CEO базирующейся в Хьюстоне Occidental Petroleum. Был конец апреля 2019 года, и Холлаб вела битву Давида с Голиафом против американского энергетического гиганта Chevron за покупку Anadarko — техасской нефтегазовой компании среднего размера, как и Occidental.
Американский инвестор Уоррен Баффет готов был поддержать Холлаб, вложив 10 миллиардов долларов, но этого было недостаточно. Поэтому Холлаб прилетела в Париж, чтобы встретиться с Пуйанне.
Предложение Холлаб заключалось в следующем: Пуйанне внесёт 8,8 миллиарда долларов в обмен на четыре африканских газовых актива Anadarko, включая огромные глубоководные запасы у северного побережья Мозамбика — региона, охваченного исламистским повстанческим движением.
Француз, который раньше уже обращался к Anadarko по поводу этих же активов, согласился за считанные минуты.
«В чём сильные стороны Total?» — объяснял Пуйанне на мероприятии Atlantic Council в Вашингтоне несколькими неделями позже. «СПГ, — продолжил он, — и Ближний Восток с Африкой», регионы, где компания работает с колониальной эпохи. «Так что это просто идеально и абсолютно точно нам подходит».
Total, «крупная корпорация», может быть «настолько гибкой», сказал он, благодаря эффективности его управленческих решений и ясности его видения перехода от нефти к менее углеродоёмкому газу, добываемому в слабо регулируемых иностранных юрисдикциях.
В конце концов, «это просто вопрос отправить электронное письмо моей коллеге [Холлаб]», добавил он. «Так заключаются хорошие сделки».
Шесть лет спустя вполне уместно спросить, не поторопился ли Пуйанне.
17 ноября европейская правозащитная НКО подала в национальную прокуратуру Франции по борьбе с терроризмом уголовную жалобу, в которой обвинила TotalEnergies в соучастии в военных преступлениях, пытках и насильственных исчезновениях — всё это на севере Мозамбика.
Обвинения связаны с массовым убийством, о котором впервые сообщило POLITICO в прошлом году: мозамбикские солдаты загнали около 200 мужчин в грузовые контейнеры у проходной огромного завода по сжижению газа, который TotalEnergies строит в стране, а затем убили большинство из них в течение трёх последующих месяцев.
Жалоба, поданная некоммерческой организацией European Centre for Constitutional and Human Rights (ECCHR), утверждает, что TotalEnergies стала соучастником так называемой «резни в контейнерах», поскольку «напрямую финансировала и материально поддерживала» мозамбикских солдат, осуществивших казни, которые происходили между июнем и сентябрём 2021 года.
«TotalEnergies знала, что вооружённые силы Мозамбика обвинялись в систематических нарушениях прав человека, но тем не менее продолжала их поддерживать с единственной целью — защитить свой объект», — сказала Клара Гонсалес, сопредседатель программы ECCHR по вопросам бизнеса и прав человека. ECCHR, базирующаяся в Берлине организация, специализируется на международном праве и в течение последнего года занималась подтверждением факта этой жестокости.
В ответ на жалобу представитель компании в Париже заявил в письменном комментарии: «TotalEnergies очень серьёзно относится к этим обвинениям» и будет «исполнять законные требования французских властей, связанные с расследованием».
В прошлом году, отвечая на вопросы POLITICO, компания — через свою дочернюю структуру Mozambique LNG — заявила, что ей ничего не известно об убийствах в контейнерах, добавив, что её «обширные исследования» «не выявили никакой информации или доказательств, которые подтверждали бы обвинения в тяжёлых злоупотреблениях и пытках».
На этой неделе представитель компании повторил эту позицию.
В мае, отвечая на вопрос о произошедшем в Национальном собрании Франции, Пуйанне отмахнулся от «этих ложных обвинений» и потребовал, чтобы обвинители компании «предъявили свои доказательства». Отвечая на вопрос о жалобе на французском телевидении на этой неделе, он вновь отверг обвинения и назвал их «кампанией по дискредитации», мотивированной тем, что TotalEnergies добывает ископаемое топливо.
Жалоба о военных преступлениях основана на материалах POLITICO и других открытых источниках. За последний год убийства в контейнерах были подтверждены французской газетой Le Monde и британской журналистской некоммерческой организацией Source Material. Британский эксперт по Мозамбика профессор Джозеф Хэнлон также заявил, что эта жестокость «хорошо известна на местном уровне», а расследование, проведённое UK Export Finance (UKEF) — британским государственным кредитором, который сейчас рассматривает возможность предоставления кредита в размере 1,15 миллиарда долларов для проекта Total, — заслушало показания выживших.
Массовое убийство, по-видимому, было ответной акцией на разрушительную атаку боевиков, связанных с ИГИЛ, на близлежащий город Пальма за три месяца до этого — город, расположенный чуть южнее границы с Танзанией. В ходе той атаки были убиты 1 354 мирных жителя, включая 55 работников Total, согласно поквартирному опросу, проведённому POLITICO. Из числа убитых ИГИЛ обезглавило 330 человек. TotalEnergies ранее отмечала, что Мозамбик до сих пор не опубликовал официальные данные о числе погибших в Пальме.
В марте французский следственный судья начал расследование в отношении TotalEnergies по обвинению в непредумышленном убийстве на основании утверждений о том, что компания бросила своих подрядчиков на произвол судьбы перед лицом нападения.
Когда боевики покинули район в конце июня, мозамбикские коммандос, базировавшиеся на газовом объекте Total, собрали 500 сельских жителей и обвинили их в поддержке повстанцев. Они отделили мужчин от женщин и детей, изнасиловали нескольких женщин, а затем загнали 180–250 мужчин в два металлических, безоконных грузовых контейнера, которые служили импровизированным укреплённым входом на завод Total.
Там солдаты содержали заключённых в жаре около 30 градусов Цельсия в течение трёх месяцев. По словам одиннадцати выживших и двух свидетелей, некоторые мужчины задохнулись. Другие, которых кормили лишь горстями риса и поили крышечками воды, умерли от голода и жажды. Солдаты избивали и пытали многих из оставшихся. В конце концов они начали выводить их группами и расстреливать.
Выжили только 26 мужчин — их спасли, когда вмешавшиеся в конфликт силы Руанды, направленные для борьбы с ИГИЛ, обнаружили эту операцию. Второй поквартирный опрос, проведённый POLITICO позднее, поимённо установил личности 97 убитых или пропавших без вести.
Помимо новой жалобы ECCHR и британского расследования, эти убийства являются предметом ещё трёх отдельных расследований: со стороны Генерального прокурора Мозамбика, Национальной комиссии по правам человека Мозамбика и правительства Нидерландов, которое проверяет государственное финансирование проекта TotalEnergies на сумму 1,2 миллиарда долларов.
На этой неделе жалоба была подана в офис Национального антитеррористического прокурора Франции, в чью компетенцию входят дела о военных преступлениях. Прокурор должен решить, открывать ли официальное расследование и назначать ли следственного судью.
Если дело пойдёт дальше, TotalEnergies окажется перед перспективой судебного процесса по военным преступлениям.
Такая перспектива стала бы впечатляющим падением с высоты для бизнеса, который когда-то занимал центральное место во французской национальной идентичности, и для генерального директора, чья жёсткость и решительность сделали его иконой мирового бизнеса.
Если французский суд в конечном итоге признает компанию или её руководителей виновными в причастности к убийствам в контейнерах, наказания могут включать штрафы и, возможно, тюремные сроки для любого, кто будет привлечён к ответственности.
Как TotalEnergies оказалась в этой точке? Как оказался здесь Патрик Пуйанне?
Родившийся в Нормандии в 1963 году сын провинциального таможенника и сотрудницы почты, Пуйанне поднялся в ряды французской элиты, поступив в École Polytechnique, ведущий инженерный университет страны, а затем в École des Mines, где «делают» будущих лидеров французской промышленности.
После нескольких лет в политике в качестве помощника министра он в 1996 году присоединился к государственной нефтяной компании Elf в качестве менеджера по разведке в Анголе. После переезда в Катар в 1999 году, когда Elf слилась с Total, Пуйанне поднялся до высшей должности в Total в 2014 году после того, как его предшественник, Кристоф де Маржери, погиб в авиакатастрофе в Москве.
Пуйанне руководил посредством рациональных расчётов и силы воли. «Быть номером один в группе вроде Total… это значит оказаться в одиночестве», — говорил он в 2020 году. «Когда я говорю: “Я не согласен”, иногда стены дрожат. Я это понимаю».
Десятилетие на вершине превратило Пуйанне, 62 лет, из главы компании с 100 000 сотрудников в 130 странах в руководителя «одноимённого шоу» — «Pouyanné Petroleum», как шутят в отрасли.
Его частые публичные выступления и безапелляционно жёсткий стиль сделали его заметной фигурой в международном бизнесе.
«Патрик Пуйанне проделал выдающуюся работу, руководя TotalEnergies в сложной обстановке, показывая выдающиеся финансовые результаты и вовлекая компанию в энергетический переход быстрее и решительнее, чем его конкуренты», — сказал в 2023 году Жак Ашенбрух, ведущий независимый директор компании.
Марко-Антуан Эйл-Маццега, директор по энергетике и климату Французского института международных отношений, согласился: «Его вовлечённость — это его сила. Он способен принимать решения быстро, гораздо более гибко и оперативно».
Тем не менее, добавил Эйл-Маццега, «я не уверен, что все счастливы с ним работать. Нужно выдерживать ритм. Уходы случаются часто. Он довольно прямой и резкий».
Среди сотрудников грузная фигура и властный стиль Пуйанне принесли ему прозвище «Бульдозер».
Это прозвище не всегда носит ласковый характер. Один бывший топ-менеджер Total, который регулярно имел с ним дело, вспоминал его как неприятно агрессивного человека, «стучавшего кулаками по столу».
Результатом этого, по словам бывшего руководителя, стало обесценивание роли персонала: «Структура Total занята тем, что пытается угадать, чего хочет Пуйанне. Никаких решений нельзя принимать, если это не идёт на утверждение к CEO».
В заявлении для POLITICO TotalEnergies назвала такие описания «неуместными и необоснованными».
При этом не вызывает споров то, как Пуйанне использовал свою власть, формируя ответ Total на большой нефтегазовый вопрос XXI века: как совместить спрос на ископаемое топливо с одновременными требованиями политиков и климатических активистов отказаться от него.
Его ответом стала диверсификация — постепенный уход компании от высокоэмиссионных видов топлива в сторону широкого, «этичного» энергобизнеса, основанного на низкоуглеродном газе, солнечной и ветровой энергетике, с обязательством достичь нулевых чистых выбросов к 2050 году. Символом этого стало переименование компании в TotalEnergies в 2021 году.
Второй, менее заметной частью стратегии Пуйанне стало перемещение значительной части оставшихся нефтегазовых операций за пределы западных юрисдикций.
Выступая в Chatham House в Лондоне в 2017 году, он сказал, что толчком к переориентации на месторождения в более бедных, менее жёстко контролируемых регионах планеты стали штрафы, наложенные на британского гиганта BP в США после аварии на платформе Deepwater Horizon в 2010 году, когда погибли 11 человек, а нефтяное пятно опустошило побережье Мексиканского залива.
Пуйанне заявил, что штрафы — от 62 до 142 миллиардов долларов, в зависимости от метода подсчёта — представляют собой чрезмерный «юридический риск» для нефтегазовых проектов на Западе.
Хотя другие, более нестабильные регионы несли свои риски, Пуйанне оценивал стоимость провала любого проекта за пределами Запада в более управляемые 2–3 миллиарда долларов, согласно его выступлению в Chatham House.
Как способ оценки рисков это было эффективно.
«Другие игроки потратили бы кучу денег на консалтинг и написали бы 70 отчётов, чтобы прийти к выводу, что проект рискованный», — сказал Эйл-Маццега. — «Пуйанне, с другой стороны, готов идти на риск».
Когда в 2024 году французский Сенат спросил его, как он выбирает места для инвестиций, Пуйанне признал, что его расчёты основаны исключительно на финансовых показателях.
«Не просите нас занимать нравственные высоты», — сказал он.
Первые нефтегазовые разведчики прибыли на север Мозамбика в 2006 году в рамках усилий Запада по диверсификации поставок за пределы Ближнего Востока. Когда Anadarko в 2010 году обнаружила газ в 25 милях от берега, заговорили о Мозамбике как о новом Катаре.
С площадью в 2,6 миллиона акров — около трети Бельгии — блок Rovuma Basin Area 1 был гигантским месторождением, как полагали, содержащим 75 триллионов кубических футов газа, или 1 процент всех мировых запасов. Соседний участок, Area 4, который быстро забрала ExxonMobil, предположительно содержал ещё больше.
Чтобы справиться с таким объёмом добычи, консорциум Anadarko по блоку Area 1 разработал план строительства наземного завода по сжижению газа стоимостью 20 миллиардов долларов. Вместе с участком ExxonMobil общая стоимость разработки газа в Мозамбике оценивалась в 50 миллиардов долларов, что сделало бы этот проект крупнейшей частной инвестицией в истории Африки.
Но в 2017 году амбициям бросило вызов повстанческое движение, связанное с ИГИЛ.
К тому времени, когда Пуйанне готовился купить 26,5-процентную долю Anadarko в Area 1 двумя годами позже, то, что начиналось как стихийный бунт против коррупции властей в северной провинции Кабу-Делгаду, превратилось в полномасштабное исламистское восстание.
Повстанцы захватывали всё новые территории, перемещая сотни тысяч людей и регулярно устраивая массовые обезглавливания.
Даже находясь ещё на стадии строительства, газовый завод становился регулярной целью атак. Им руководили европейцы и американцы, рассчитывавшие зарабатывать деньги для компаний за тысячи миль отсюда, при этом переселяя 2 733 сельских жителей ради строительства своего участка и запрещая рыбакам заходить в воды вокруг буровых площадок. После нескольких нападений на транспорт проекта, в феврале 2019 года боевики напали на деревню, убили двух работников проекта и изрубили на части водителя подрядной компании прямо на дороге.
Дополнительный риск был связан с запретом для иностранцев носить оружие. Это делало объект зависимым в плане безопасности от армии и полиции Мозамбика, обе из которых имели хорошо задокументированную репутацию криминала и репрессий.
Поначалу Пуйанне, кажется, не был обеспокоен. Газовое месторождение находилось вне сферы международного права, поскольку Мозамбик не ратифицировал Римский статут, создавший Международный уголовный суд. И Пуйанне, судя по всему, рассматривал стремление к высокорискованным, но высокодоходным проектам почти как обязанность для компании с такими ресурсами. Выступая в Atlantic Council в мае 2019 года, вскоре после сделки по Мозамбику, он говорил, что Total настолько велика, что может не волноваться — по крайней мере, не так, как другие, меньшие компании или страны.
«Мы любим риск, поэтому решили ввязаться в историю с Мозамбиком», — сказал он. — «Даже если случится провал, это не поставит Total под угрозу».
В сентябре 2019 года, когда сделка по покупке Total доли Anadarko была официально завершена, компания заявила в пресс-релизе: «Проект Mozambique LNG в значительной степени избавлен от рисков».
В одном из нескольких заявлений для POLITICO TotalEnergies пояснила, что это выражение отражало сосредоточенность руководителя на «коммерческих и финансовых основах проекта. Делать из этого вывод, что имелось в виду игнорирование вопросов безопасности, — значит глубоко не понимать, как работает отрасль».
Тем не менее для работников проекта это было шокирующим заявлением, учитывая, что незадолго до этого сотрудника Mozambique LNG буквально разрубили на части.
Примерно в то же время менеджеры проекта из Anadarko, многие из которых теперь работали на Total, попытались предупредить своего нового генерального директора об опасности, исходящей от повстанцев.
Однако, по словам одного из них, именно после встречи с Пуйанне «всё начало разваливаться».
Пуйанне произнёс перед командой, которая годами работала над мозамбикским проектом, речь о том, «насколько блестящей является Total и насколько блестяще Total будет управлять этим проектом», вспоминает второй топ-менеджер.
Пуйанне добавил, что у него есть «французский герой», отвечающий за безопасность компании: Денис Фавье, который в 1994 году, будучи командиром спецподразделения полиции, руководил штурмом захваченного самолёта в Марселе, а в 2015 году, будучи уже главным полицейским Франции, руководил операцией по поиску и ликвидации братьев-исламистов, расстрелявших 12 сотрудников редакции Charlie Hebdo в Париже.
«Для него это легко», — сказал Пуйанне.
Отвечая на вопросы о переходе от Anadarko к Total, компания заявила, что реагировала на все озвученные бывшими сотрудниками Anadarko опасения. «Нам ничего не известно ни о каком пренебрежении со стороны TotalEnergies или её высшего руководства вопросами безопасности», — говорится в заявлении. — «Неверно утверждать, что советы с места не были услышаны».
Тем не менее после встречи с Пуйанне прежняя команда Anadarko собрала сотрудников проекта в Мозамбике, чтобы кратко охарактеризовать им нового начальника.
«Ну, охренеть», — начал один менеджер, по словам очевидца. — «У нас проблема».
Третий бывший сотрудник Anadarko, оставшийся работать в Total, сообщил, что после того, как компания взяла управление в свои руки, она также заморозила решение перенести большинство подрядчиков и персонала из отелей и жилых комплексов в Пальме внутрь укреплённого лагеря — дорогостоящую меру, которую Anadarko планировала в ответ на ухудшение ситуации с безопасностью.
«Это была опасность, устранению которой я посвятил столько усилий», — сказал он. — «Пальма была очень уязвима. Там почти никого не должно было быть. Но Total не стала меня слушать».
Другие меры — такие как формирование колонн для поездок на объект и обратно и сопровождение их дронами — тоже были свёрнуты. Один подрядчик, регулярно ездивший по маршруту через территорию, контролируемую повстанцами, описал разницу между Anadarko и Total как «день и ночь».
Затем, в июне 2020 года, повстанцы захватили региональный центр Мосимбоа-да-Прайя и убили как минимум восьмерых субподрядчиков. В конце декабря того же года они совершили ещё одно наступление, вплотную приблизившись к воротам Total.
После этого, по словам первого менеджера, Пуйанне изменил курс и взял на себя личный контроль над операцией по обеспечению безопасности. Несмотря на отсутствие у него профильной экспертизы, «ему нужно было влезть в каждую, даже самую мелкую деталь».
Второй бывший руководитель согласился с этим. «Сначала было “мне всё равно, у нас лучшие специалисты по безопасности, они всё сделают”, а потом вдруг — “Боже мой, это катастрофа, дайте мне всё микроменеджировать и контролировать”», — сказал он.
Компания заявила, что ей «ничего не известно» ни о какой критике в адрес Пуйанне по поводу его недостатка компетенций, добавив, что у CEO был «личный опыт экстренной эвакуации… когда Total в 2015 году пришлось эвакуировать персонал из Йемена».
Наступление повстанцев побудило Пуйанне приказать эвакуировать всех сотрудников TotalEnergies. В то же время, по данным переписки подрядчиков, многие подрядчики и субподрядчики, некоторые из которых отставали от графика из-за COVID, получили указание продолжать работу.
«Mozambique LNG не делала различий между собственными сотрудниками, подрядчиками и субподрядчиками, когда отдавала эти указания», — заявила компания, добавив, однако, что не несёт ответственности за решения своих подрядчиков.
Затем, в феврале 2021 года, Пуйанне прилетел в Мапуту, столицу Мозамбика, для переговоров о новом соглашении по безопасности с тогдашним президентом Филипе Ньюси.
После встречи двое объявили о создании Совместной оперативной группы (Joint Task Force, JTF) — подразделения из тысячи солдат и вооружённых полицейских, которые должны были базироваться внутри периметра объекта.
Согласно договорённости, новая сила должна была защищать радиус в 25 километров вокруг газового завода, включая Пальму и несколько деревень. На практике же, сосредоточив столь крупные силы внутри ограждения, она оставила Пальму сравнительно беззащитной.
«Неверно утверждать, что Пальма была оставлена плохо защищённой», — возразила компания. — «Однако факт в том, что эти силы безопасности были просто подавлены масштабом и жестокостью террористических атак в марте 2021 года». TotalEnergies также заявила, что неправильно утверждать, будто «господин Пуйанне лично руководил сделкой по безопасности, создававшей Совместную оперативную группу».
К этому времени собственные советники TotalEnergies по вопросам прав человека предупреждали, что, помогая создать JTF — которой компания согласилась через третью сторону выплачивать так называемые «надбавки за сложность условий», а также снабжать её и размещать на своём объекте, — Пуйанне фактически делает TotalEnergies стороной конфликта и потенциально причастной ко всем нарушениям прав человека, которые совершат солдаты.
Не меньшую тревогу вызвало и упорство TotalEnergies — согласно словам менеджера по безопасности завода, подтверждённым протоколами презентации Total по вопросам безопасности, полученными на основе запроса о доступе к информации в Нидерландах, — в том, что все ключевые решения по безопасности должны приниматься 20-членной командой, находящейся за 5 000 миль, в Париже.
Такое централизованное управление, по-видимому, помогает объяснить, почему, когда исламисты наконец начали наступление на Пальму 24 марта 2021 года, Total оказалась одной из последних, кто об этом узнал.
Один западный подрядчик по безопасности рассказал POLITICO, что вывел своих людей за 10 дней до нападения на основании полученной информации о скоплении оружия и молодых мужчин в городе.
В дни, непосредственно предшествовавшие атаке, жители деревень вокруг Пальмы предупреждали родственников и друзей в городе, что видели, как исламисты продвигаются вперёд. Сообщения WhatsApp, с которыми ознакомилось POLITICO, показывают, что подрядчики также сообщали о продвижении боевиков службе безопасности завода 22 и 23 марта.
Тем не менее в 9 утра 24 марта TotalEnergies в Париже объявила, что возвращаться сотрудникам на объект безопасно.
Через несколько часов исламисты атаковали.
«Ни Mozambique LNG, ни TotalEnergies не получали никаких конкретных “предварительных предупреждений” о предстоящей атаке до 24 марта», — заявила компания.
Столкнувшись с наступлением нескольких сотен боевиков с трёх направлений, менеджер по безопасности завода сообщил, что иерархическая структура управления TotalEnergies не смогла справиться с ситуацией.
Персонал на местах не мог реагировать на стремительно меняющуюся обстановку, будучи парализован необходимостью согласовывать решения с Парижем.
Офис Total в Мапуту также оказался в подвешенном состоянии, по словам менеджера по безопасности: он ни не мог следить за развитием событий в реальном времени, ни имел полномочий на вмешательство.
Два решения, принятые в ходе атаки, усугубили хаос, произведённый исламистами.
Первым стало решение Total отказаться поставлять авиационное топливо Dyck Advisory Group (DAG), небольшой частной военной компании из Южной Африки, работавшей с мозамбикской полицией.
Поскольку полиция и армия были разгромлены, небольшие вертолёты DAG представляли собой единственную работоспособную вооружённую силу в Пальме и единственное подразделение, проводившее гуманитарные спасательные операции.
Однако вертолёты DAG страдали от дефицита авиатоплива: им приходилось летать заправляться за час пути и периодически сажать весь флот на землю.
Total, как один из крупнейших производителей авиационного топлива в мире, имела значительные запасы на газовом объекте и могла помочь. Но когда DAG обратился в Total в Париже за поддержкой, последовал отказ. «Приказ спустился с горы, — сказал исполнительный директор DAG Макс Дайк, — и так всё и должно было быть».
Total признала, что отказала DAG в топливе — из-за опасений по поводу репутации спасателей и их истории с правами человека, пояснила компания, — но предоставила топливо силам безопасности Мозамбика. Позже DAG наняла независимого юриста для проверки своей репутации, и тот оправдал компанию.
Вторым проблемным решением стал приказ, отданный, по словам менеджера по безопасности завода, руководителями Пуйанне в Париже за несколько месяцев до резни: в случае нападения повстанцев охранникам на КПП газового завода запрещалось впускать кого-либо на территорию.
По словам менеджера, это был приказ, который мог исходить только от человека, плохо представляющего местную географию.
Если бы исламисты перекрыли три дороги в Пальму и из неё, что соответствовало бы стандартной тактике, единственными оставшимися путями отступления для 60 000 жителей города были бы море или воздух — маршруты, которые проходили через объект TotalEnergies с его портом и аэродромом. Запретив доступ гражданским, компания обрекала их на опасность.
Так и случилось. Согласно внутреннему отчёту компании, полученному итальянской НКО Recommon по запросу о доступе к информации, вскоре у ворот TotalEnergies собралось 25 000 беженцев. Среди толпы были сотни субподрядчиков и рабочих проекта.
Очевидцы рассказали POLITICO, как семьи умоляли охрану TotalEnergies пропустить их внутрь. Матери передавали младенцев вперёд, чтобы положить их перед воротами. Но TotalEnergies в Париже не разрешила охране на месте открыть проход.
28 марта, на пятый день атаки, Париж дал разрешение на отправку парома для эвакуации 1 250 сотрудников и рабочих с объекта и один раз вернуться за 1 250 гражданскими, которым удалось тайком попасть внутрь периметра. Тысячи людей по-прежнему оставались у ворот.
29 марта менеджер по связям с общинами TotalEnergies в Париже в панике позвонил Каролин Бродёр, своему контакту в Oxfam America.
«Он сказал: “Там огромная кризисная ситуация в Мозамбике!” — вспоминает Бродёр. — “Эскалация насилия! Нам нужно будет эвакуировать людей! Кто может нам помочь? Какая НКО может поддержать нас с логистикой?”»
Через 30 минут мужчина перезвонил. «Подождите, — сказал он Бродёр. — Ничего не делайте». По его словам, высшее руководство TotalEnergies его переиграло. Вмешательства извне быть не должно.
«Я думаю, он пытался сделать правильную вещь, — сказала Бродёр в интервью POLITICO. — Но после этого Total замолчала».
В течение следующих двух месяцев боевики убили сотни гражданских в Пальме и вокруг неё, а также в районе газового объекта, прежде чем силы Руанды вытеснили их.
Второй бывший руководитель из Anadarko и Total сказал, что боевики могли бы атаковать Пальму независимо от того, кто управлял газовым проектом. Но дистанционное, централизованное управление Total сделало «катастрофу… неизбежной».
TotalEnergies заявила, что её реакция на атаки «в максимально возможной степени смягчила последствия». Подтвердив телефонный звонок в Oxfam, компания добавила: «Никто в TotalEnergies не пытался заблокировать любую возможность внешней помощи».
Особенно настойчиво компания отрицала вину Пуйанне.
«Утверждение о том, что управление TotalEnergies со стороны господина Пуйанне усугубило разрушения, причинённые атаками в Мозамбике, полностью необоснованно», — заявила компания. — «Господин Пуйанне относится к безопасности и защите персонала чрезвычайно серьёзно».
В своём интервью по телевидению на этой неделе Пуйанне защитил действия компании. «Мы полностью эвакуировали объект», — сказал он. — «Нас там не было в тот момент».
Он заявил, что считает, что TotalEnergies, чьи службы безопасности помогли «более чем 2 000 гражданским лицам эвакуироваться из района», «совершила героические действия».
Проблемы TotalEnergies в Мозамбике разворачиваются на фоне более общего упадка репутации компании и ухудшения ситуации в стране.
Годы климатических протестов перед ежегодными общими собраниями компании в центре Парижа достигли апогея в 2023 году, когда полиция разогнала активистов дубинками и слезоточивым газом. Последние два года TotalEnergies проводит встречи за линией кордонов и полицейских в полной экипировке у своих офисов в деловом районе Ля Дефанс на западе Парижа.
Хотя компания планировала отметить 2024-й, свой столетний юбилей, как празднование, ей в основном удалось лишь произвести впечатление игрока, пережившего свой пик. Когда Пуйанне возглавил Total в 2014 году, компания была крупнейшей во Франции и занимала 37-е место в мире. Сегодня это уже только седьмая по величине компания Франции, даже не входящая в первую сотню мировых.
Несколько французских СМИ использовали столетие TotalEnergies как повод для массированной критики, представляя её как систематического нарушителя в вопросах загрязнения, коррупции, безопасности труда и изменения климата.
Пуйанне также оказался в конфликте с французским политическим истеблишментом. В прошлом году, когда он предложил листинг акций в Нью-Йорке, чтобы повысить рыночную стоимость, президент Франции Эмманюэль Макрон публично его раскритиковал.
Разрыв углубился несколькими неделями позже, когда французский Сенат завершил шестимесячное расследование деятельности компании рекомендацией частично вернуть её — бывшее государственное предприятие — в публичную собственность.
Компания столкнулась с пятью отдельными судебными исками, гражданскими и уголовными, обвиняющими её в нарушении французского законодательства об охране климата и корпоративном поведении.
В шестом деле, инициированном экологами в Париже в прошлом месяце, судья обязал TotalEnergies убрать со своего сайта рекламу, в которой утверждалось, что компания является частью решения климатических проблем. Учитывая продолжающиеся инвестиции в ископаемое топливо, это было признано вводящим в заблуждение. Судья постановил, что TotalEnergies должна удалить эти заявления и разместить на сайте текст решения суда.
Шведская активистка Грета Тунберг также возглавляла протесты против проекта TotalEnergies East Africa Crude Oil Pipeline. Этот трубопровод, предназначенный для транспортировки нефти на 1 000 миль из Уганды через Танзанию к Индийскому океану, также оказался в центре обвинений в нарушении прав человека, вызвав критику со стороны Европарламента и 28 банков и 29 страховых компаний, отказавшихся его финансировать.
Пуйанне также понёс ущерб личному имиджу. Низшей точкой стал 2022 год, когда он в тот момент, когда французское общество оправлялось от COVID и боролось с ростом цен на топливо, решил публично защищать свою зарплату в 5 944 129 евро в год.
Он заявил в Twitter, что устал от обвинений в том, будто его зарплата выросла на 52 процента. Его вознаграждение, добавил он, просто вернулось к допандемийным уровням.
За одну ночь CEO превратился в неприемлемое лицо французского капитализма. «Пуйанне живёт в другой галактике, очень далеко отсюда», — сказал один телеведущий. Под фотографией CEO депутат от левой партии «Непокорившаяся Франция» написал: «Имя, лицо. Препятствие на пути нации».
Ненависть оказалась настолько сильной и распространённой, что в 2023 году компания выпустила для своих сотрудников во Франции методичку, объясняющую, как с этим жить. Буклет под названием «Почти идеальный званый ужин» содержит аргументы и данные, которыми персонал может пользоваться для защиты компании на семейных и дружеских встречах.
«Случалось ли вам, что за ужином с семьёй или друзьями вас спрашивали о каком-то скандале, связанном с Компанией?» — говорится в буклете. — «Были ли у вас факты, чтобы ответить вашим собеседникам?»
Жалоба о военных преступлениях, поданная на этой неделе против TotalEnergies, была подана во Франции, несмотря на то, что предполагаемые преступления были совершены в Мозамбике, поскольку, как в ней утверждается, национальная принадлежность TotalEnergies устанавливает юрисдикцию французских судов.
Это дело представляет собой яркий пример расширения практики международного правосудия — преследования в одной стране преступлений, совершённых в другой. Движение, сформировавшееся в Нюрнберге и Токио после Второй мировой войны, использует принципы международного правосудия в последние годы для привлечения к суду военных вождей и диктаторов международными и национальными судами — а также для преследования граждан или компаний, причастных к злоупотреблениям за рубежом, где местные системы правосудия слабы.
Суды США обязали ExxonMobil и бананового гиганта Chiquita предстать перед судом по обвинению в соучастии в зверствах, совершённых в конце 1990-х и начале 2000-х годов солдатами или милициями, которых эти компании нанимали для охраны своих объектов в Индонезии и Колумбии соответственно.
Exxon достигла соглашения за неделю до начала процесса в 2023 году. В июне 2024 года суд во Флориде обязал Chiquita выплатить 38 миллионов долларов семьям восьми убитых колумбийских мужчин; в октябре апелляция Chiquita была отклонена.
В Швеции двое руководителей Lundin Oil сейчас предстают перед судом по обвинению в соучастии в военных преступлениях после того, как суданские войска и правительственные милиции убили, по оценкам, 12 000 человек между 1999 и 2003 годами, расчищая район вокруг буровой площадки компании. Руководители отрицают предъявленные им обвинения.
ECCHR инициировал ряд дел в сфере международного правосудия. Наиболее показательное — в 2016 году, когда он вместе с другой юридической НКО Sherpa подал в Париже уголовную жалобу на французского производителя цемента Lafarge, обвиняя его сирийский завод в выплате миллионов долларов в виде «плати за безопасность» ИГИЛ. В этом месяце Lafarge и восемь его руководителей предстали перед судом в Париже по обвинению в финансировании терроризма и нарушении международных санкций — обвинениях, которые они отрицают.
Жалоба о военных преступлениях против TotalEnergies ссылается на внутренние документы, полученные по запросам о доступе к информации в Италии и Нидерландах, которые показывают, что сотрудники на объекте знали о регулярных нарушениях прав человека, допускаемых солдатами JTF в отношении гражданского населения, пока те охраняли объект компании.
В одном документе говорится о «регулярных жалобах местных общин на нарушения прав человека со стороны JTF», включая «физическое насилие и аресты/исчезновения». В отчёте также упоминаются «военнослужащие, которые предположительно были вовлечены в дело о нарушениях прав человека в августе [2021 года]». Эти обвинения сочли настолько серьёзными, что TotalEnergies приостановила выплаты всем 1 000 солдат JTF, а армия, согласно внутреннему документу, вывела 200 из них из региона.
Жалоба ECCHR предъявлена TotalEnergies и «X» — обозначение, позволяющее в дальнейшем добавить имена неуказанных конкретных руководителей компании. Среди упомянутых в 56-страничном документе числятся Пуйанне и ещё пять руководителей и сотрудников TotalEnergies. Фавье, глава службы безопасности компании, не числится среди них.
TotalEnergies отказалась предоставить кого-либо из своих топ-менеджеров или руководителей службы безопасности для интервью.
В апреле 2024 года, когда Пуйанне отвечал на вопросы Сената Франции о деятельности компании в Мозамбике, он заявил, что, хотя за безопасность провинции Кабу-Делгаду отвечает правительство, «я могу обеспечить безопасность любого промышленного объекта, на котором мне доводится работать».
Отвечая на вопрос о казнях в контейнерах в Национальном собрании в мае, Пуйанне подтвердил свою веру в мозамбикское государство, сказав: «Я считаю, что мы помогаем таким странам развиваться, если доверяем их институтам и не тратим время на то, чтобы читать им нотации».
Однако, по-видимому забыв, как он участвовал в переговорах о соглашении по безопасности, которое позволило разместить мозамбикских солдат на объектах Total, он затем уточнил: «Я могу подтвердить, что TotalEnergies не имеет никакого отношения к армии Мозамбика».
Представитель компании уточнил на этой неделе: «TotalEnergies не участвует в операциях, командовании или действиях вооружённых сил Мозамбика».
Помимо жалобы о военных преступлениях, деятельность TotalEnergies в Мозамбике уже является предметом уголовного расследования, открытого в марте французскими государственными прокурорами. Компания подозревается в непредумышленном убийстве из-за того, что не защитила и не спасла работников, оставшихся в Пальме во время резни ИГИЛ.
Хотя предыдущие расследования POLITICO показали, что 55 работников проекта были убиты, TotalEnergies — через свою «дочку» Mozambique LNG — изначально заявляла, что не потеряла никого. «Все сотрудники Mozambique LNG, её подрядчиков и субподрядчиков были благополучно эвакуированы с площадки проекта Mozambique LNG», — говорил POLITICO в прошлом году Максим Рабийю, управляющий директор Mozambique LNG.
Несмотря на это утверждение, смерть как минимум одного британского подрядчика, Филипа Моуэра, является предметом отдельного расследования (inquest) в Великобритании.
В декабре 2024 года пресс-служба компании в Париже скорректировала свою позицию по поводу атаки на Пальму. «TotalEnergies никогда не отрицала трагедию, произошедшую в Пальме, и всегда признавала трагическую гибель гражданских лиц», — говорится в заявлении компании для POLITICO. Впервые она также признала, что «небольшое число» работников проекта находились за пределами охраняемого периметра во время нападения и оказались под ударом.
Разрешение расследования по непредумышленному убийству займёт годы. Решение о том, открывать ли официальное расследование по новым обвинениям в соучастии в военных преступлениях против TotalEnergies, и тем более о возможном передаче дела в суд, не ожидается до 2026 года, как минимум.
Если кого-то в итоге привлекут к суду по обвинению в непредумышленном убийстве, приговор во Франции может составить до трёх лет лишения свободы и штраф до 45 000 евро, увеличиваясь до пяти лет и 75 000 евро в случае «очевидного и умышленного нарушения конкретных требований осторожности или безопасности».
За соучастие в военных преступлениях предусмотрено наказание от пяти лет до пожизненного заключения.
Обвинение в военных преступлениях добавляет новую неопределённость в 20-летнюю эпопею по разработке газовых месторождений Мозамбика.
После резни в Пальме в 2021 году TotalEnergies объявила режим форс-мажора — юридический механизм, приостанавливающий выполнение контрактных обязательств из-за исключительных обстоятельств.
Последующие четыре с половиной года простоя обошлись TotalEnergies в 4,5 миллиарда долларов в дополнение к 3,9 миллиарда, которые Пуйанне заплатил за долю Anadarko в мозамбикском проекте. До запуска добычи предстоят новые миллиарды расходов — Total теперь прогнозирует, что завод начнёт поставки газа только в 2029 году.
Дело о непредумышленном убийстве и жалоба о военных преступлениях могут вызвать новые задержки, запустив дополнительные проверки (due diligence) со стороны кредиторов TotalEnergies и не позволив им предоставить кредиты на 14,9 миллиарда долларов, без которых, по словам Пуйанне, его «звёздный» проект рухнет.
Total также сталкивается с иском со стороны Friends of the Earth в связи с кредитом правительства США на сумму 4,7 миллиарда долларов.
Представитель TotalEnergies заявил на этой неделе, что проект способен «соответствовать требованиям кредиторов по due diligence».
Всё это происходит на фоне продолжающейся нестабильности «на земле». После успешного наступления Руанды против повстанцев в 2021–2023 годах мятеж вновь набрал силу: исламисты проводят новые рейды по всей Кабу-Делгаду, включая Пальму и региональный центр Мосимбоа-да-Прайя.
Международная организация по миграции сообщает, что с 22 сентября по 13 октября 112 185 человек бежали от насилия. Среди убитых за последние месяцы — двое работников газового проекта: один контрактный работник по кейтерингу, убитый в Пальме, и охранник, которому отрубили голову в деревне к югу от города.
TotalEnergies при этом последовательно заявляет, что ни последние юридические события, ни всплеск атак ИГИЛ не повлияют на её план возобновить работу проекта в Мозамбике до конца года.
«Эта новая жалоба никоим образом не связана с ходом реализации проекта Mozambique LNG», — заявил на этой неделе представитель компании.
Сам Пуйанне большую часть этого года утверждал, что проект «вернулся в график» и его финансирование обеспечено. В октябре, в рамках усилий по перезапуску проекта, компания сняла режим форс-мажора.
Тем не менее, как следует из письма, с которым ознакомилось POLITICO, Пуйанне также написал президенту Мозамбика Даниэлу Чапо, попросив продлить лицензию на бурение ещё на 10 лет и выделить 4,5 миллиарда долларов из госбюджета страны на покрытие перерасхода средств по проекту.
Мозамбик, чей ВВП в 2024 году составил 22,42 миллиарда долларов — примерно десятую часть выручки TotalEnergies за тот же год (195,61 миллиарда долларов), ещё не ответил.
Последний вопрос для генерального директора TotalEnergies заключается в том, усилят ли формальные обвинения в военных преступлениях сопротивление его руководству со стороны акционеров.
На ежегодном собрании акционеров в 2024 году пятая часть держателей акций отклонила стратегию энергоперехода компании как слишком медленную, а четверть отказалась поддержать кандидатуру Пуйанне на очередной трёхлетний срок. В 2025 году несколько институциональных инвесторов выразили протест против Пуйанне, проголосовав против его вознаграждения.
В заявлении пресс-служба TotalEnergies сослалась на слова Ашенбруха, независимого члена совета директоров, сказанные ещё в 2023 году: «Совет директоров единодушно рассчитывает на его дальнейшее лидерство и стратегическое видение, чтобы продолжить энергопереход TotalEnergies».
Тем не менее мало что указывает на то, что популярность Пуйанне улучшится — внутри или за пределами компании. «Патрик Пуйанне — лучший враг для всех», — говорит Оливье Гантуа, президент французской нефтегазовой ассоциации UFIP-EM, — «козёл отпущения, которого всем нравится бить».
В последнее время 62-летний Пуйанне начал звучать непривычно жалобно. На собрании акционеров TotalEnergies в 2022 году он проворчал, что недовольные могут не любить выбросы CO₂, «но дивиденды им определённо нравятся».
На прошлом собрании он жаловался, что TotalEnergies оказалась в невозможном положении. «Мы пытаемся найти баланс между сегодняшней жизнью и завтрашним днём», — сказал он. — «То, что TotalEnergies перестанет добывать углеводороды, не означает, что спрос на них исчезнет».
Устав компании TotalEnergies требует, чтобы Пуйанне вышел на пенсию до достижения 67 лет, в 2030 году — примерно тогда же, когда TotalEnergies сейчас прогнозирует начало добычи газа в Мозамбике.
Анри Тюлье, адвокат, подавший обе уголовные жалобы против TotalEnergies в Париже, предполагает, что преемники Пуйанне будут менее привязаны к мозамбикскому проекту — по простой причине: Мозамбик оказался плохим бизнесом.
«Вы вкладываете миллиарды в проект, а он полностью приостановлен уже четыре года», — говорит Тюлье. — «Все ваши кредиторы колеблются. Вы сталкиваетесь с двумя потенциальными процессами во Франции, а возможно, со временем и в других странах. Возникает вопрос: в чём вообще смысл всего этого?»
Что касается самого Пуйанне, два вопроса, по его мнению, будут преследовать последние годы его работы в TotalEnergies.
Во-первых: «Могут ли акционеры позволить себе держать вас на этом посту?»
Во-вторых: «Можете ли вы вообще смотреть себе в глаза в зеркале?»
Статья, размещенная на этом сайте, является переводом оригинальной публикации с Politico. Мы стремимся сохранить точность и достоверность содержания, однако перевод может содержать интерпретации, отличающиеся от первоначального текста. Оригинальная статья является собственностью Politico и защищена авторскими правами.
Briefly не претендует на авторство оригинального материала и предоставляет перевод исключительно в информационных целях для русскоязычной аудитории. Если у вас есть вопросы или замечания по поводу содержания, пожалуйста, обращайтесь к нам или к правообладателю Politico.
