Автор: Стивен М. Уолт, колумнист Foreign Policy и профессор международных отношений им. Роберта и Рене Белфер в Гарвардском университете.
Сочетание странного саммита на Аляске с Владимиром Путиным и лишь немного менее эксцентричной встречи лидеров НАТО в Вашингтоне стало очередным напоминанием о том, что президент США Дональд Трамп — ужасный переговорщик, настоящий мастер «искусства уступок». Он не готовится, не поручает подчинённым проработать почву заранее и приезжает на каждую встречу, не зная, чего он хочет и где проходят его красные линии. У него нет стратегии, его не интересуют детали, и он действует наобум.
Как мы узнали ещё в его первый срок, когда он потратил время на бесполезные шоу-встречи с северокорейским лидером Ким Чен Ыном, всё, чего на самом деле жаждет Трамп, — это внимание, в сочетании с драматичными картинками, которые создают впечатление, что он руководит процессом. Содержание любых соглашений, которые он может заключить, для него вторично, если не вовсе несущественно, и именно поэтому некоторые из торговых договоров, недавно объявленных им, оказываются менее выгодными для США, чем он утверждает.
Единственная причина, по которой кто-то вообще обращает внимание на дипломатические ошибки Трампа, заключается в том, что он занимает пост президента самой могущественной страны мира, а трусливые конгрессмены из республиканской партии, превратившейся в подобие культа, продолжают потакать его прихотям. Но когда такие легковесы, как Трамп, госсекретарь США Марко Рубио и дилетант в дипломатии Стив Уиткофф, выходят на переговоры против таких фигур, как президент России Владимир Путин или глава МИД Сергей Лавров, неудивительно, что последним удаётся обчистить американцев. Просто спросите себя: что получил Трамп для США, их союзников или Украины, когда встретился с Путиным на Аляске? От чего отказался Путин? И какие уступки Трамп получил от европейских лидеров, которые прилетели уговаривать его не бросать Украину?
Вести успешные переговоры с серьёзным противником требует холодного и беспощадно реалистичного анализа интересов, возможностей и решимости каждой из сторон. Нельзя заставить такого лидера, как Путин, пойти на уступки просто потому, что вы ему нравитесь или потому, что на взлётной полосе вас встречает красная дорожка. И невозможно добиться успеха, потакая пустым надеждам или делая угрозы и обещания, которые никто не воспринимает всерьёз.
Именно эта проблема на протяжении более десяти лет подрывала западную политику в отношении России и Украины. Хотя большинство западных политиков и экспертов до сих пор не хотят это признавать, корень проблемы заключается в фундаментальной асимметрии мотивации между Россией и Западом. Эта асимметрия исходит из разных восприятий угроз и разных определений жизненно важных интересов. (Заметим: именно поэтому некоторые из нас предупреждали ещё в 2014 году, что идти этим путём опасно). У Путина может быть множество причин поступать так, как он поступил, но главная из них — широко разделяемый в российском политическом спектре страх, что вступление Украины в НАТО станет экзистенциальной угрозой для России.
Ничто не нанесло западной позиции по этому вопросу большего ущерба, чем отказ его внешнеполитической элиты признать, что бесконечное расширение НАТО — и особенно приглашение 2008 года к Украине и Грузии готовиться к будущему вступлению — стало стратегической ошибкой. Именно это является наиболее важной из «коренных причин», которые Путин требует устранить в рамках мирного соглашения, и именно её западные апологеты расширения яростнее всего отрицают или игнорируют. Всё это, разумеется, не оправдывает незаконной превентивной войны Путина, но трудно завершить серьёзный конфликт, если никто не признаёт и не устраняет причины его начала.
Неудобная реальность такова: Москва готова перевести свою экономику на военные рельсы и пожертвовать сотнями тысяч жизней ради достижения своих целей, а западные союзники Украины — нет и не будут. Украинцы принесли колоссальные и героические жертвы, защищая свою страну, а западные государства предоставили Киеву деньги, оружие, разведданные, обучение и дипломатическую поддержку. Но с самого начала было ясно, что ни Европа, ни Северная Америка не пошлют свои армии воевать и умирать там. (И снова: стоило бы западным лидерам подумать об этом ещё в 2008 году или хотя бы после 2014-го). Есть люди, которые считают, что НАТО должно было вступить в войну, и я уважаю их за последовательность. Но им никогда не удалось убедить в этом соответствующие общества или их лидеров.
В результате Россия получила преимущество на поле боя, чему частично способствовали и ошибки Украины — например, неудачное контрнаступление летом 2023 года. Те, кто до сих пор настаивает, что единственно приемлемый исход — это возвращение Украиной всех утраченных территорий (включая Крым), а затем её вступление в НАТО и ЕС, должны объяснить, как именно они собираются этого добиться. Пока они не предложат стройной и убедительной стратегии реализации этого «чуда», ожидать, что оно будет достигнуто за столом переговоров, более чем абсурдно.
Так был ли прав Трамп, встав на сторону Путина на недавнем саммите на Аляске и отвергнув уговоры европейских лидеров, приехавших в Вашингтон в надежде укрепить его решимость? Ответ — нет.
Здесь на кону гораздо больше, и переговорные стратегии США и Европы должны сосредоточиться именно на этом. Даже если некоторые требования Путина придётся признать в будущем мирном соглашении, другие необходимо решительно отвергнуть — например, требование вывода войск НАТО из отдельных государств-членов или условие «денацификации» и частичного разоружения Украины. Если Россия настаивает, что ей необходима защита от внешних сил, которые однажды могут оказаться на территории Украины, то сама Украина должна быть защищена от новых российских атак и иметь возможность обороняться.
Именно поэтому Украина и другие европейские страны заинтересованы в получении каких-либо гарантий безопасности — возможно, по образцу статьи 5 Устава НАТО, но без формального членства. Однако у этой идеи есть как минимум два очевидных возражения. Во-первых, статья 5 вовсе не является «железобетонной» гарантией безопасности и тем более не триггером, автоматически запускающим отправку союзных войск для защиты атакованного члена. Всё, что она говорит: нападение на одного будет рассматриваться как нападение на всех, и каждое государство предпримет «такие действия, какие сочтёт необходимыми». Во-вторых, и не менее важно: почему какая-либо страна должна доверять обещаниям Трампа, если его жизненный путь — это сплошной перечень невыполненных обязательств и резких поворотов без предупреждения? Даже если будет достигнуто соглашение о каких-либо гарантиях для Украины, почему кто-то должен воспринимать его всерьёз?
Обсуждается также возможность организовать личную встречу Путина и Зеленского, предположительно при посредничестве США. Это стало бы символической уступкой со стороны Путина, который ранее избегал подобных встреч, но трудно поверить, что такая встреча приведёт к прочному миру без серьёзного изменения ситуации на фронте и перспектив Украины в долгосрочной перспективе. В очередной раз важно не поддаваться на драму личных контактов, которые порождают бурю в медиа, но редко дают реальные результаты (особенно когда в них замешаны Трамп и Уиткофф).
Чего в лучшем случае можно ожидать? Учитывая ход боевых действий и тот факт, что для России этот вопрос важнее, чем для любого неукраинского государства, Москва получит часть того, чего хотела. Но с учётом огромных издержек, которые она уже понесла, и перспективы ещё больших потерь в случае продолжения масштабной западной поддержки Украины, должно быть возможно отказать России в том, что не отвечает интересам Запада.
Вместо того чтобы то соглашаться, то отказываться от предложений Трампа, не говоря уже о его стремлении ссориться с европейскими союзниками по целому ряду других вопросов, лучше всего заключить максимально выгодную сделку следующим образом: США должны сохранять единство с Европой, НАТО продолжать щедрую военную поддержку Украины, а Киев и Вашингтон вести серьёзные и хорошо подготовленные переговоры с Россией, основанные на реалистичной оценке переговорных позиций сторон. Но если вы ищете человека, способного вести такие переговоры, то адрес 1600 Pennsylvania Avenue точно не лучший выбор.
Все эти размышления заставляют задуматься: что могло бы произойти, если бы в ноябре прошлого года президентом США была избрана Камала Харрис. Хотя Харрис едва ли можно назвать выдающимся стратегом во внешней политике, а администрация Байдена допустила немало собственных ошибок в отношениях с Россией и Украиной, в Вашингтоне (и в среде демократической элиты) существовало широкое понимание, что Украина не сможет достичь всех своих целей — какими бы желанными и легитимными они ни были в абстракции — и что войну нужно будет завершить после выборов в США. Я полагаю, что Харрис сменила бы команду Байдена на других квалифицированных советников, поручила бы им добиться этого исхода и продолжила бы поддерживать Украину, чтобы выторговать максимально выгодную сделку в неблагоприятной ситуации.
Удалось бы её администрации достичь успеха? Конечно, я этого не знаю. Но навредить репутации США как надёжного и компетентного дипломатического игрока больше, чем Трамп, у неё бы точно не получилось.
Статья, размещенная на этом сайте, является переводом оригинальной публикации с Foreign Policy. Мы стремимся сохранить точность и достоверность содержания, однако перевод может содержать интерпретации, отличающиеся от первоначального текста. Оригинальная статья является собственностью Foreign Policy и защищена авторскими правами.
Briefly не претендует на авторство оригинального материала и предоставляет перевод исключительно в информационных целях для русскоязычной аудитории. Если у вас есть вопросы или замечания по поводу содержания, пожалуйста, обращайтесь к нам или к правообладателю Foreign Policy.
