Марко Зелигер, Берлин. С января 2023 года Зелигер работает редактором по вопросам безопасности и обороны в берлинском бюро NZZ.
На протяжении десятилетий война между Россией и НАТО казалась маловероятной. Сегодня она стала реальной угрозой. Германия вкладывает сотни миллиардов евро в перевооружение, нарушая собственный запрет на государственные заимствования. В стране вновь обсуждают возвращение воинской повинности и возможность гражданских потерь в случае войны. НАТО предупреждает о риске нападения России. По прогнозам, к 2029 году государство Владимира Путина может быть к этому готово.
Но с кем именно столкнутся солдаты НАТО? Какой противник будет стоять перед ними в случае конфликта с Россией? Опыт войны на Украине показывает, чего следует ожидать. Различия заключаются не в калибрах автоматов (у России — 5,45×39, у НАТО — 5,56×45), а в том, что происходит в голове солдата.
В западных армиях военнослужащий — рациональный актор, обученный, планирующий, подчинённый праву и являющийся гражданином свободной страны. Россия же формирует солдат как верующих. Многие сначала приходят в армию ради денег. Но затем им ставится задача: победа через самоотдачу. Война — моральное испытание, смерть — возможное спасение. Российская военная психология — это сплав дисциплины, фатализма и духовного самопожертвования. Она превращает солдата в убеждённого фанатика. Бездоговорочный послушание издревле является основой российской военной культуры.
Возникает вопрос: почему тысячи российских солдат на протяжении четырёх лет буквально идут под огонь на Украине? Волна за волной штурмуют позиции противника, зная, что почти наверняка погибнут. Это поведение знакомо по Второй мировой войне. Но с тех времён прошло 80 лет — и казалось, что российская реальность изменилась.
В России война — это система веры
На Западе война институционализирована. Она контролируется парламентами, закреплена в доктринах и — что особенно отличает её от российской модели — вписана в этические нормы. Это рационализированное чрезвычайное состояние, каким бы парадоксальным оно ни казалось. В России же война — это система веры. Инструкции российского военного ведомства представляют её как моральное испытание. «Моральный дух превосходит математику боя». Солдат должен «достойно пройти» свою проверку.
Об этом можно судить по своеобразному пособию, которое циркулирует на околовоенных российских сайтах и в телеграм-каналах под названием «Рекомендации для участников специальной военной операции». Это анонимная подборка советов и уроков из войны на Украине — учебник и руководство по выживанию. Сравнение изложенных там принципов с западными показывает, насколько отличаются мотивы и внутренняя мотивация солдат по обе стороны фронта.
Западный офицер планирует операции на основе анализа рисков. Российский — говорит о «испытаниях, посылаемых Богом». Потери и жертвы для него — не ошибка и не трагедия, а доказательство стойкости. «Если веришь в себя, граната тебе не страшна», — говорится в пособии со ссылкой на ветерана. Такая установка дарит стойкость далеко за пределами рационально допустимого, но одновременно делает солдата слепым к реальности поля боя.
Российских новобранцев вводят в ритуалы: присяга Путину и Отечеству, икона, благословение патриарха. На поле боя смерть воспринимается не как случайность, а как судьба. На видео из Украины видно, как российские подразделения молятся перед боем.
На Западе солдаты — специалисты, а не адепты
Западные армии давно отказались от сакральности. Солдаты вермахта ещё молились перед атакой. Сегодня военнослужащие Бундесвера — прежде всего профессионалы, а не религиозные ученики. Их мотивация основана на профессиональной этике, товариществе, компетентности. Это радикально отличает их от армии, ищущей опоры в духовной самоотдаче. Но важно понять, что это означает в бою.
Западные солдаты действуют, опираясь на структуру и логику. Русские — на миф. Столкновение с ними — это не только военная, но и метафизическая конфронтация: противником становится тот, кто убеждён, что даже смерть — часть его миссии.
Российская армия формирует не только тело солдата, но и его восприятие мира. Военнослужащих изолируют от всего, что может вызвать сомнения: новости, соцсети, даже разговоры с семьёй считаются потенциальным оружием врага. «Они ищут тебя и твоих родных, чтобы испортить ваше настроение и посеять сомнения». Солдата учат не перерабатывать информацию, а избегать её.
На Западе всё наоборот. Коммуникация, инициативность, рефлексия — часть подготовки. Так, например, в Германии и Швейцарии. Солдаты могут обсуждать решения командиров, анализировать ошибки, корректировать действия. В России же сомнение — пораженчество, критика — измена. В начале войны в российской армии ещё звучали критические голоса. Сейчас они либо исчезли, либо их носителей устранили.
Современная техника и архаичное мышление
В столкновении российских и западных сил встретились бы две ментальности: рефлексивная и закрытая. Казалось бы, очевидно, кто должен иметь преимущество. Но это не так.
За последние годы Россия научилась сочетать современную военную технику с архаичным мышлением. Дроны, радиоэлектронная борьба, ракеты и крылатые ракеты подаются как элементы национальной миссии. Это превращение оружия в символ. Оператор дрона — орудие судьбы. Если атака не удалась — значит, вера была недостаточно сильной.
Западный солдат рассматривает технику как инструмент — точный, предсказуемый, регулируемый этикой. Российский — как часть метафизического механизма. Запад доверяет машине, проверенной тысячами тестов; Россия — мифу, который якобы направляет эту машину. Западный солдат контролирует, российский — терпит.
Для России войска НАТО — не только военная, но и моральная угроза. Западная информация, музыка, культура, искусство, образ жизни и ценности могут быть объявлены «искушением». Российский солдат сражается не только против техники, но и против идей. В глазах режима Путина враг — не человек, а вирус. Так учат российских школьников: сомнение — служение врагу, изоляция — знак силы.
Повиновение как моральная норма
Что это значит для западных солдат? Их сплочённость основана на доверии и коммуникации. Для них закрытый мир российских военнослужащих трудно понять. В условиях гибридной войны, где информация — оружие, российская устойчивость к внешним воздействиям может дать тактическое преимущество. Одновременно война в Украине показывает: русские быстро адаптируются, а их боевой дух остаётся высоким.
Российский солдат подчиняется, потому что подчинение — морально. Западный — потому что приказ связан с правовой ответственностью. Эти мотивы внешне похожи, но по сути противоположны. В России коллектив превыше индивида. В Германии действует принцип «внутреннего руководства»: солдат остаётся «гражданином в форме», а его действия подчинены Конституции, демократическому контролю и этическим нормам.
Российских солдат готовят к выносливости, а не к физической форме. Боль для них — не предупреждение, а доказательство характера. В западных армиях психическое здоровье — часть боеспособности; в России — роскошь. Это формирует и отношение к смерти. В российской армии её персонифицируют: «Дыхание смерти не всегда свежее», — говорится в одном наставлении. Это создаёт мрачную дистанцию.
Если между Россией и западной частью НАТО вспыхнет открытая война, столкнутся две различные военные цивилизации. Одна строится на институтах, правах и духе Просвещения. Другая — на вере, мифе и готовности к самопожертвованию.
Смерть — не поражение, а испытание
Для западных солдат это будет встреча с противником, который не просто воюет, а верит. Который исполняет приказы как религиозные заповеди. Украинские военнослужащие, в частности участники боёв за Бахмут, рассказывали с изумлением, как российские штурмовые группы снова и снова шли в атаки, и перед позициями вырастали груды тел.
Если смерть — не поражение, а испытание, такой противник становится непредсказуемым. Он держится там, где другие отступают. Он игнорирует потери, где другие считают. Но это также делает его уязвимым: если вера рушится, остаётся лишь насилие. Отступающих российских солдат жестоко наказывают или прямо на месте расстреливают. А иной раз не остаётся ничего.
Немцы знают это из собственной военной истории. Они сталкивались с подобным противником во Второй мировой войне. Быть может, настало время вспомнить об этом и в современной подготовке. Война — это не только техника. Это ад.
Статья, размещенная на этом сайте, является переводом оригинальной публикации с Neue Zürcher Zeitung. Мы стремимся сохранить точность и достоверность содержания, однако перевод может содержать интерпретации, отличающиеся от первоначального текста. Оригинальная статья является собственностью Neue Zürcher Zeitung и защищена авторскими правами.
Briefly не претендует на авторство оригинального материала и предоставляет перевод исключительно в информационных целях для русскоязычной аудитории. Если у вас есть вопросы или замечания по поводу содержания, пожалуйста, обращайтесь к нам или к правообладателю Neue Zürcher Zeitung.
