Томас Грэм — заслуженный научный сотрудник Совета по международным отношениям и автор книги «Как правильно понять Россию».
Последняя попытка президента США Дональда Трампа урегулировать российско-украинскую войну вызвала глубокий скептицизм. Украина, заручившись поддержкой Европы, ясно дала понять, что не готова принять условия, равносильные капитуляции. Россия, в свою очередь, не подала ни малейшего сигнала о готовности отказаться от своих максималистских требований, которые фактически означали бы прекращение существования Украины как суверенного и независимого государства. Скептики утверждают: при таких условиях не остаётся пространства для серьёзных переговоров. Очевидный отказ президента России Владимира Путина пойти на любые содержательные уступки на встрече с посланниками Трампа 2 декабря лишь усилил эти сомнения.
Но скептики ошибаются. В ближайшие месяцы складывается уникальный момент, благоприятный для урегулирования конфликта. Настоящий вопрос в другом: сможет ли администрация Трампа проявить необходимые навыки, терпение и выдержку, чтобы довести дипломатический процесс до успешного завершения.
НЕТ ВРЕМЕНИ ТЕРЯТЬ
Почти четыре года ожесточённых боёв, в которых ни одна из сторон не добилась стратегического перелома, создали парадоксальную ситуацию: обе страны тем больше проигрывают, чем дольше продолжается война. Лучшее возможное соглашение для каждой стороны доступно именно сейчас — не через полгода и не позже.
Украина не выиграет, откладывая переговоры в надежде на гипотетическую будущую «позицию силы». Такая позиция вряд ли сформируется скоро — если вообще сформируется. Украинские лидеры уже признали, что силой вернуть все захваченные Россией территории невозможно. То, что не удалось вернуть на поле боя, не будет передано Украине и за столом переговоров. Более того, даже более сильная Украина не заставит Запад предоставить ей более жёсткие гарантии безопасности: правительства западных стран уже ясно дали понять, что не готовы рисковать войной с Россией ради её защиты. И чем дольше Украина будет ожидать, тем больший урон ей предстоит перенести.
Украине нужен не «запас прочности», а срочное прекращение войны, которая разрушила страну экономически и демографически. Стоимость восстановления в ближайшее десятилетие оценивается более чем в 2,6-кратный довоенный ВВП в 200 млрд долларов. Киеву всё труднее держать фронт, и пока он не смог остановить медленное, но стабильное продвижение России. Около семи миллионов украинцев, то есть примерно одна шестая довоенного населения, покинули страну — и многие не вернутся.
Чрезвычайная ситуация привела к концентрации власти в руках президента и бессрочной отсрочке выборов, что постепенно подтачивает основы хрупкой демократии. Разворачивающийся коррупционный скандал, затронувший высокопоставленных чиновников, включая влиятельного руководителя офиса президента, ярко демонстрирует разрушительный эффект чрезмерной централизации власти. С каждым днём войны будущее Украины становится всё мрачнее.
Россия выглядит сильнее — но её успехи имеют огромную цену. За незначительные тактические продвижения она заплатила более миллионом убитых и раненых. В ходе наступления этого года Россия захватила лишь около одного процента украинской территории, потеряв при этом более 200 000 человек. Стоимость привлечения добровольцев растёт, а Кремль опасается социального взрыва в случае масштабной мобилизации. После двух лет экономического роста выше четырёх процентов экономика застопорилась; прогноз на текущий и следующий годы — около одного процента. Инвестиции в передовые технологии остаются минимальными. Россия буквально закладывает своё будущее ради продолжения войны — и с каждым днём всё больше отстаёт от Китая, США, а возможно, и от Индии с Европой, с которыми собирается конкурировать в будущие десятилетия.
Неудивительно, что позиции Москвы и Киева остаются диаметрально противоположными — прежде всего по территориальным вопросам и гарантиям безопасности. Украина не уступит территории Донбасса, которые Кремль требует, но не контролирует. Она также не намерена, лишь ради успокоения России, отказываться от стремления вступить в НАТО или ограничивать свои вооружённые силы до уровней, недостаточных для сдерживания будущей агрессии.
Но эти разногласия могут быть преодолены. Более того, контуры возможного урегулирования уже просматриваются, даже если обе стороны это публично отрицают:
— прекращение огня вдоль линии соприкосновения без формального признания контроля над спорными территориями;
— вооружённый нейтралитет Украины — то есть таких оборонных возможностей, которые позволяют надёжно защищать свою территорию — при возможности вступления в ЕС, но не в НАТО;
— отказ от дальнейшего расширения НАТО на восток, в пределы бывшего СССР.
Такой вариант позволил бы Путину объявить себя победителем, а Зеленскому — заявить, что он сохранил главное: суверенитет и независимость Украины, а также её европейские устремления. И самое важное — он избавил бы обе страны от дальнейших разрушений. Однако соглашение на таких условиях может быть достигнуто только в рамках строго конфиденциальных переговоров, где стороны смогут сделать необходимые уступки по чувствительным вопросам.
В ПОИСКАХ ГАРАНТИЙ
Для достижения подобного соглашения необходимы согласованные усилия всех сторон конфликта: России, Украины, США и Европы. Но возглавить этот процесс может только одна страна — Соединённые Штаты, обладающие уникальными рычагами влияния на всех участников. Вашингтон способен оказывать давление на Украину и Европу, угрожая сокращением жизненно важной поддержки, включая незаменимую разведывательную информацию. И он способен оказывать эффективное давление на Россию — хотя не только с помощью санкций и поставок вооружений, как нередко считают. Эти инструменты важны, особенно для сдерживания российского наступления и минимизации ущерба от воздушных ударов, но их недостаточно для заключения мира.
США должны задействовать и свой психологический рычаг влияния на Россию. Нельзя недооценивать значение, которое США — и лично Трамп — имеют для признания России великой державой и Путина — мировым лидером. Это особенно важно, учитывая, что Россия застряла в войне с армией, которую она (как и западные наблюдатели) считала второразрядной. Вместо ожидаемого блицкрига Кремль оказался втянут в войну, которая вскоре превзойдёт по длительности советские боевые действия против нацистской Германии.
Вашингтон может использовать своё влияние, прежде всего заверив Москву в готовности к нормализации отношений после окончания войны. Это позволит убедить Путина, что США не собираются списывать Россию в разряд второстепенных держав. Тем более что новая Стратегия национальной безопасности Трампа ясно показывает: нынешняя администрация больше не считает Россию серьёзной угрозой — к негодованию традиционных союзников США.
Нормализация также имеет самостоятельное значение: она позволит Путину уравновесить отношения с Китаем и расширить пространство для манёвра.
Однако одних обещаний недостаточно. Путину нужны конкретные доказательства. Такими жестами могут стать создание рабочих групп по ядерной политике, Арктике, торговле, а также проведение стартовых встреч для выработки повестки и первых шагов. Это укрепило бы уверенность Путина в том, что США готовы воспринимать Россию как серьёзного игрока.
ДОВЕРЯТЬ ПРОЦЕССУ
Стремление Кремля к нормализации дипломатических отношений распространяется и на вопрос завершения войны. В начале года Москва поддержала идею быстрого урегулирования через прямой диалог между Трампом и Путиным, используя специального посланника Стива Уиткоффа как конфиденциальный канал. По замыслу Кремля, президенты достигли бы соглашения, а Трамп навязал бы его Украине. Но эта схема рухнула уже к концу весны: Украина сопротивлялась давлению, а Европа поддержала Киев, противостоя одновременно и российской агрессии, и напору Вашингтона.
Теперь, когда дипломатическая ситуация стала сложнее, а ключевые вопросы сузились до нескольких пунктов, российское руководство хочет перейти к более традиционной форме переговоров. Президентские звонки и беседы Уиткоффа не могут заменить полноценный процесс, а встречи на высшем уровне принесут результат лишь тогда, когда детали тщательно проработаны чиновниками более низкого уровня. Это потребует создания экспертных рабочих групп, на что администрация Трампа до сих пор не решалась.
Помощник президента России Юрий Ушаков дал понять, что Москва именно этого и ожидает, комментируя встречу Путина с Уиткоффом и Джаредом Кушнером 2 декабря. Он заявил, что переговоры будут продолжены на уровне президентов, их помощников и других официальных лиц.
Вашингтону следует принять эту модель — но расширить её, включив Украину и Европу. Россия почти наверняка будет сопротивляться прямому участию европейцев и не захочет обсуждать вопросы вместе с украинцами при посредничестве американцев. Это означает, что по крайней мере на первом этапе США придётся вести две параллельные линии переговоров: с Украиной и Европой — с одной стороны, и с Россией — с другой, пока не будет достигнут уровень доверия, позволяющий объединить стороны в единые рабочие группы.
Расширенный процесс потребует создания рабочих групп для обсуждения территориальных споров, гарантий безопасности и механизма прекращения огня. Их состав будет зависеть от темы: США и Россия могут обсуждать ядерные вопросы; территориальные — США, Украина и Россия; вопросы безопасности — с обязательным участием европейцев.
Изначально рабочим группам нужно сформировать согласованный набор параметров будущего соглашения и достаточно подробно описать механизм реализации, чтобы подписать рамочный договор и ввести прекращение огня. Затем эти группы доработают рамочное соглашение до полноценного окончательного договора.
И всё же, даже при активной работе групп, канал «Белый дом — Кремль» останется ключевым — он единственный способен определять стратегические принципы и разбивать неизбежные тупики.
Критики заявляют, что такая дипломатическая кампания превышает возможности администрации Трампа: ей якобы не хватает дисциплины, последовательности, ресурсов и терпения. Но даже нынешний, медленный и неровный прогресс был бы невозможен, если бы Трамп в феврале не начал диалог с Путиным с целью завершить войну. Несмотря на предположения обратного, Трамп не бросил Украину и не отказался от проблемы как от слишком сложной. А американский аппарат национальной безопасности обладает навыками и компетенцией, необходимыми для столь сложного дипломатического процесса — если только администрация сумеет наладить контроль над собственной бюрократией.
Разумеется, успех не гарантирован и не придёт так быстро, как хотел бы Трамп. Но если он сделает ещё одно усилие, то сможет вновь опровергнуть своих критиков — и положить конец конфликту, который многие считали неразрешимым.
Статья, размещенная на этом сайте, является переводом оригинальной публикации с Foreign Affairs. Мы стремимся сохранить точность и достоверность содержания, однако перевод может содержать интерпретации, отличающиеся от первоначального текста. Оригинальная статья является собственностью Foreign Affairs и защищена авторскими правами.
Briefly не претендует на авторство оригинального материала и предоставляет перевод исключительно в информационных целях для русскоязычной аудитории. Если у вас есть вопросы или замечания по поводу содержания, пожалуйста, обращайтесь к нам или к правообладателю Foreign Affairs.
