Автор: Цзяньли Ян, научный сотрудник Школы государственного управления имени Кеннеди Гарвардского университета, приглашённый обозреватель The Hill
Всего через несколько дней после того, как Владимир Путин стоял рядом с Си Цзиньпином на грандиозном военном параде в Пекине, прошедшем после саммита Шанхайской организации сотрудничества, две крупнейшие государственные корпорации России — «Росатом» и «Газпром» — объявили, что готовятся разместить в Китае облигации, номинированные в юанях, так называемые «панда-бонды».
Случайностью этот шаг не был. Москва демонстрирует, что нашла финансовую альтернативу в Пекине, а Китай, в свою очередь, даёт понять, что готов поддерживать партнёрство, которое напрямую бросает вызов западной мощи.
Размещение облигаций в юанях «Росатомом» — российским монополистом в сфере ядерной энергетики — и «Газпромом», газовым гигантом, долгие годы находившимся в центре энергетической политики Европы, означает гораздо больше, чем просто финансовую операцию. Это заявление о геополитических намерениях, имеющее последствия для войны на Украине, для будущего санкций и для глобальной роли доллара.
Это первый крупный шаг российских корпораций по выпуску облигаций в юанях после того, как вторжение на Украину отрезало Москву от западных рынков капитала. Санкции лишили Россию доступа к доллару и евро, вынудив Кремль искать новые пути финансирования.
Получив высший кредитный рейтинг (AAA) от китайских рейтинговых агентств, и «Росатом», и «Газпром» открыли себе дорогу к привлечению средств на втором по величине долговом рынке мира. Если операция окажется успешной, она создаст прецедент — не только для других российских компаний под санкциями, но и для фирм из более широкого круга стран БРИКС и Глобального Юга, — позволяя им полностью обходить западную финансовую систему.
Такой шаг подрывает эффективность санкций и одновременно укрепляет позиции китайской валюты на мировых рынках. Символизм ситуации усиливается участием «Газпрома»: компании, внесённой в чёрный список США за финансирование российской военной машины, теперь разрешено собирать средства в юанях при поддержке Пекина. Это решение, совпавшее по времени с утверждением проекта газопровода «Сила Сибири — 2», подчёркивает, что энергетика и финансы становятся двумя опорными столпами китайско-российского союза. Новый трубопровод должен направлять в Китай огромные объёмы российского газа.
Роль «Росатома» придаёт процессу дополнительное стратегическое измерение. Во время своего визита глава корпорации Алексей Лихачёв заявил, что его компания готова помочь Китаю обогнать США по объёмам ядерной энергетики. Россия уже построила четыре реактора в Китае и возводит ещё четыре.
Руководство Китая ясно дало понять, что намерено победить в гонке за лидерство в сфере искусственного интеллекта. Для этого необходимы огромные, стабильные и низкоуглеродные источники энергии, которые смогут обеспечивать работу дата-центров и суперкомпьютеров. Если Китаю удастся объединить российский опыт в ядерной энергетике со своими амбициями в области искусственного интеллекта, он получит структурное энергетическое преимущество в той самой сфере, которую Вашингтон считает определяющей для XXI века.
Последствия для войны на Украине проявятся немедленно. Привлекая средства в юанях, российские компании смогут укрепить свои финансовые балансы, поддерживать экспорт энергоресурсов и тем самым косвенно пополнять бюджет Кремля. Средства, полученные в Китае, не будут напрямую направлены на производство танков или ракет, но они освободят другие ресурсы в напряжённой российской финансовой системе, которые могут быть перенаправлены на военные цели.
Не менее важно и политическое значение происходящего. Путин теперь может утверждать, что Россия не изолирована, а интегрируется в параллельную финансовую систему, центр которой находится в Пекине. Си Цзиньпин, открывая китайский рынок облигаций для российских компаний, находящихся под санкциями, даёт понять Вашингтону, что не намерен присоединяться к западным санкциям — Китай готов предоставить Москве инструменты для финансовой устойчивости. Хотя Пекин по-прежнему воздерживается от открытой военной поддержки, эти финансовые каналы выражают солидарность, которая постепенно размывает эффективность санкционного режима.
Для Вашингтона и Брюсселя эти события демонстрируют пределы экономического давления. Санкции действенны лишь до тех пор, пока у целевых государств нет альтернатив, но такие альтернативы уже формируются. Всё происходящее также указывает на зарождение параллельной финансовой архитектуры для стран Глобального Юга. Во время своего визита в Пекин Путин призвал развивающиеся страны создать «общую финансовую инфраструктуру». Облигации в юанях для компаний под санкциями могут стать первыми кирпичами в этом фундаменте. Если страны БРИКС и другие развивающиеся экономики начнут рассматривать китайские рынки как надёжное убежище, центральная роль доллара постепенно ослабнет.
Угроза доминированию доллара уже перестаёт быть гипотетической. Хотя юань пока занимает небольшую долю в мировых валютных резервах, его использование в международных расчётах неуклонно растёт. Китай уже оплачивает всё большую часть своих энергетических импортов в юанях. Если такие компании, как «Газпром», чьи доходы ранее были тесно связаны с Европой, теперь будут привязывать своё финансирование к юаню, глобальный энергетико-финансовый баланс сместится. Чем больше контрактов на поставку энергии, ядерных проектов и инфраструктурных соглашений будет номинировано в юанях, тем меньше останется места для доллара.
Это не означает, что юань готов вытеснить доллар с позиции мировой резервной валюты. Существуют структурные барьеры, а осторожность Пекина в вопросах утечки капитала ограничивает масштабы интернационализации юаня. Многие развивающиеся страны по-прежнему сильно зависят от западных институтов — таких как МВФ и Всемирный банк, которые функционируют в долларовой системе.
Тем не менее направление движения очевидно. Для США и их союзников опасность заключается не в внезапном крахе долларового господства, а в постепенном обесценивании санкций как инструмента влияния.
Углубляющийся китайско-российский союз — это не просто брак по расчёту, возникший из-за войны на Украине, а формирование альтернативного мирового порядка, основанного на энергетике, финансах и технологиях, призванных ослабить влияние США и изменить баланс глобальной системы.
Для России облигации в юанях означают выживание и возможность поддерживать военную экономику. Для Китая — это средство усиления влияния, экономической интеграции с партнёром под санкциями и продвижения юаня как мировой валюты.
Для Запада это напоминание: одними санкциями невозможно изолировать страну масштаба России, если Китай готов предоставить ей финансовое убежище. А для всего мира это, возможно, предвестие зарождающейся многополярной финансовой системы, в которой доллар перестанет быть безусловным центром, а новые геополитические союзы будут оформляться не только в договорах и на саммитах, но и на облигационных рынках Пекина.
Статья, размещенная на этом сайте, является переводом оригинальной публикации с The Hill. Мы стремимся сохранить точность и достоверность содержания, однако перевод может содержать интерпретации, отличающиеся от первоначального текста. Оригинальная статья является собственностью The Hill и защищена авторскими правами.
Briefly не претендует на авторство оригинального материала и предоставляет перевод исключительно в информационных целях для русскоязычной аудитории. Если у вас есть вопросы или замечания по поводу содержания, пожалуйста, обращайтесь к нам или к правообладателю The Hill.
