В современной России, где государственная идеология всё глубже погружается в милитаризм, ксенофобию и агрессивный антизападный нарратив, всё более заметной фигурой становится Александр Дугин — ультранационалист, философ и провокатор, который, как подчёркивает швейцарское издание Neue Zürcher Zeitung, давно вышел за рамки академической маргинальности. Он не только получил признание на государственном уровне, но и обрел симпатии среди западных крайне правых кругов, в особенности среди сторонников Дональда Трампа в США.
«Русский философ с бородой» и его опасное обаяние
Образ Дугина — густая борода, эксцентричная манера речи, риторика на грани мистицизма — на Западе давно вызывает любопытство. Его сравнивают с мыслителями из круга славянофилов, но, как подчёркивает NZZ, его идеи значительно уступают классическим философским школам по глубине и строгости.
Дугин родился в Москве в 1962 году в семье офицера. Его путь начался в крайне правых кругах, где он был близок к неонацистской символике, используя термины вроде «Чёрный орден СС» или «рейхсфюрер». В 1990-е он стал сооснователем Национал-большевистской партии вместе с Эдуардом Лимоновым, откуда впоследствии ушёл. Его книга «Основы геополитики», вышедшая в конце 1990-х, принесла ему известность, а позже он стал проповедником так называемого «неоевразийства» — идеологии, которая под флером геополитики популяризировала крайне правые идеи.
Политолог Андреас Умланд называет Дугина «главным идеологом русского правого экстремизма». Его связи с ультраправыми движениями в Европе и США, включая американских трампистов, сделали его значимой фигурой в международной неоконсервативной среде.
Идеология войны и «четвёртая политическая теория»
Сам Дугин отрицает обвинения в фашизме и называет свою философию «четвёртой политической теорией», противопоставляя её либерализму, фашизму и марксизму. На практике эта теория эклектична, впитывает идеи маргинальных и дискредитированных мыслителей, перемешанных с оккультизмом и конспирологией. Как отмечает NZZ, его тексты чаще напоминают агрессивные манифесты, чем научные трактаты.
Дугин открыто презирает Запад, обвиняя его в «духовной деградации», при этом охотно использует западные свободы для продвижения своих идей. Его позиции включают антифеминизм, гомофобию, милитаризм, культивацию традиционных гендерных ролей и восхваление войны как средства трансформации общества.
Возвышение во время войны
После начала войны на Украине Дугин, ранее потерявший преподавательскую должность в МГУ за призывы «убивать, убивать, убивать украинцев» в 2014 году, неожиданно оказался востребован. В 2024 году он возглавил «Высшую школу политики» в Российской государственной гуманитарной академии (РГГУ), ранее считавшейся либеральным вузом. Теперь это учреждение носит имя философа-иммигранта Ивана Ильина, сторонника русского национализма.
Философ Юлия Синеокая, находящаяся в эмиграции в Париже, называет происходящее «дугинизацией науки». По её словам, речь идёт о полном разрыве с западной академической традицией, о внедрении фундаменталистской, лжеконсервативной идеологии, отрицающей свободу, демократию и человеческое достоинство.
Синеокая указывает, что Дугин активно продвигает идею тотальной идеологизации общества, замены элит и запрета критики власти, церкви и армии. Она называет его «фанатичным разжигателем войны» с патологической ненавистью к украинцам.
Смерть дочери философа, журналистки Дарьи Дугиной, в результате теракта лишь усилила его культ среди последователей, превратив его, по мнению многих, в «мученика» националистического движения.
Присутствие на экономических форумах и реакция консерваторов
Как сообщает Neue Zürcher Zeitung, сегодня в России практически не проходит крупного форума без участия Дугина. Он появляется даже на экономических мероприятиях, как, например, на Московском экономическом форуме в апреле 2025 года, где обсуждалась демография и индустриализация. То, что такого деятеля приглашают на обсуждение экономических вопросов, говорит о резком изменении политического климата в России — война укрепила агрессивный национализм, замаскированный под «патриотизм» и «традиционные ценности».
Тем не менее, даже среди российских консерваторов находятся критики Дугина. Один из них — философ и публицист Борис Мешуев — открыто назвал его фашистом:
«Популярность Дугина — это как пожар. Надо всё бросить и бежать тушить».
По мнению Мешуева, проблема не в количестве выступлений философа, а в молчании тех, кто сидит с ним рядом. Люди боятся ему возражать, и это, по его словам, — самое опасное. Он предупреждает: если Дугин получит реальную власть, «многие окажутся в концлагере».
Симпатии к Трампу и популярность в США
Выбор Дональда Трампа президентом США в 2016 году, а затем и его продолжающаяся популярность, сыграли Дугину на руку. Он охотно даёт интервью американским телеканалам, в том числе CNN, где открыто называет Трампа союзником Владимира Путина:
«Он гораздо более консервативен. Он поддерживает традиционные ценности и патриотизм. Я называю это мировым порядком великих держав», — заявил он при презентации своей книги The Trump Revolution.
В США Дугин стал востребованной фигурой среди ультраправых комментаторов и телеведущих, что ещё больше укрепило его международный имидж «восточного пророка» антилиберализма.
Роль в российской политике: символ или стратег?
Несмотря на шум вокруг его имени, степень влияния Дугина на принятие решений в Кремле остаётся неясной. По мнению NZZ, его фигура удобна для интерпретации «иррационального» поведения Путина, но не обязательно отражает реальное положение дел. Скорее, как отмечает издание, это сама путинская политика дала возможность Дугину выйти из тени и стать символом новой, агрессивной идеологической парадигмы России.
Иными словами, не Дугин влияет на Путина, а Путин дал Дугину право звучать. И это — симптом глубокой трансформации российской государственной идеологии, в которой слово «война» уже не табу, а ценность.
Настоящая статья была подготовлена на основе материалов, опубликованных Neue Zürcher Zeitung. Автор не претендует на авторство оригинального текста, а представляет своё изложение содержания для ознакомительных целей.
Оригинальную статью можно найти по ссылке здесь.
Все права на оригинальный текст принадлежат Neue Zürcher Zeitung.
