Эрика Даунс — старший научный сотрудник Центра глобальной энергетической политики Колумбийского университета.
Ричард Нефью — старший научный сотрудник Центра глобальной энергетической политики Колумбийского университета и приглашённый научный сотрудник программы Бернстайна Вашингтонского института ближневосточной политики. Он занимал различные должности в Совете национальной безопасности США и Государственном департаменте США.
В прошлом месяце администрация Дональда Трампа ввела новые санкции против двух крупнейших российских нефтяных компаний — «Роснефти» и «Лукойла», сигнализируя о возобновлении попыток принудить Москву к переговорам по поводу войны на Украине. Однако, хотя эти меры потенциально могут нанести ущерб российской экономике, масштаб реального ущерба в значительной степени будет зависеть от одного игрока — Пекина. В 2024 году Китай купил почти половину всей экспортируемой Россией нефти, при этом фактически обходя действующие ограничения Вашингтона. И сами по себе новые санкции вряд ли заставят Пекин существенно сократить закупки.
У Соединённых Штатов есть возможность изменить расчёты Китая. Если американские власти пригрозят лишить крупных покупателей российской нефти — и их поставщиков услуг, включая банки, — доступа к финансовой системе США, Пекин может прийти к выводу, что экономия на скидке за российскую нефть не стоит возможных издержек. В этом случае Китай может прекратить или резко сократить закупки у Москвы, лишив Россию критически важного источника средств для ведения войны. Даже если Пекин не полностью остановит импорт, США могли бы за счёт длительного давления вынудить Китай сократить объёмы закупок или поставить условия на доступ Москвы к нефтяной выручке. Тогда, возможно, России наконец придётся вести переговоры о завершении войны на Украине всерьёз.
Проблема в том, что пока почти нет признаков того, что Вашингтон готов пойти на подобную конфронтацию. И администрация президента Дональда Трампа, и предшествовавшая ей администрация Джо Байдена фактически подчиняли давление на Китай по вопросу российской нефти другим приоритетам — от доступа к китайским редкоземельным металлам до более широких торговых договорённостей. Сейчас Трамп стремится сохранить хрупкое торговое перемирие с Пекином, которое усиление санкционного давления, скорее всего, подорвёт. Тем не менее ему необходимо «прощупать» границы терпения Китая, даже если это чревато риском для перемирия. Если Вашингтон не перекроет поток энергетической выручки, идущий из Китая в Россию, сама серьёзность его санкционной политики и других ограничительных мер окажется под вопросом. Китай вполне резонно увидит в США слабовольного игрока, не готового последовательно отстаивать собственные убеждения и обязательства. А война на Украине будет продолжаться.
КИТАЙСКИЙ ФАКТОР
Чтобы санкции против России были по-настоящему эффективными, Соединённым Штатам необходимо участие Китая. Но добиться помощи Пекина будет крайне сложно. Россия играет ключевую роль в энергетической системе своего соседа, обеспечивая Китай почти каждым пятым баррелем импортируемой нефти — больше, чем любая другая страна, — включая большую часть поставок нефти по трубопроводам. На Мюнхенской конференции по безопасности в феврале глава МИД Китая Ван И особо подчеркнул значение России. На вопрос, сократит ли Китай закупки российских энергоносителей, чтобы нарастить давление на Москву и подтолкнуть её к прекращению войны на Украине, он ответил встречным вопросом:
«Если Китай не будет импортировать нефть и газ из России, как он сможет удовлетворить свои потребности и обеспечить нужды более 1,4 миллиарда китайцев?»
Китайские покупатели нефти не игнорируют американские санкции полностью: они не хотят лишиться доступа к долларовой финансовой системе. В ответ на последнюю волну ограничений они приостанавливают закупки, оценивая риски и, возможно, дожидаясь сигналов из Пекина. Они также могут ждать, когда Россия перенастроит свои торговые сети, чтобы обойти новые санкции. Кроме того, многие небольшие негосударственные НПЗ — так называемые «чайники» — уже исчерпали выделенные правительством квоты на импорт нефти на 2025 год и, вероятно, не смогут закупать дополнительные объёмы российской нефти до 2026 года, когда им выдадут новые квоты. В результате, по данным аналитической компании Kpler, импорт российской нефти в Китай в этом месяце, как ожидается, сократится примерно на 800 000 баррелей в сутки — то есть примерно на 40% по сравнению со среднемесячным уровнем в два миллиона баррелей в сутки за первые десять месяцев года.
И всё же, если ориентироваться на прошлый опыт, можно предположить, что по крайней мере часть покупателей вскоре вернётся к российской нефти. В первую очередь это касается «чайников». Такие НПЗ работают с минимальной маржой, а санкционная нефть продаётся им с дисконтом, так что их выживание напрямую зависит от дешёрых российских поставок. Если новые санкции приведут к ещё более глубокому дисконту, они почти наверняка увеличат закупки.
То же верно и для крупных компаний и НПЗ, уже столкнувшихся с ограничениями. Нефтехимический комплекс мирового масштаба Yulong Petrochemical, попавший под санкции Великобритании и Евросоюза за импорт российской нефти, наращивает закупки у России после того, как другие поставщики отменили свои поставки. Liaoyang Petrochemical, входящая в структуру PetroChina и находящаяся под санкциями ЕС по тем же причинам, также, скорее всего, продолжит закупки, поскольку российская нефть поступает туда по трубопроводу, а такие поставки существенно сложнее отслеживать, чем морской импорт. Совокупная перерабатывающая мощность этих двух НПЗ — около 600 000 баррелей в сутки.
Национальные нефтяные компании Китая приостановили закупки российской нефти, поставляемой морским путём, объём которых оценивается в диапазоне от 250 000 до 500 000 баррелей в сутки. Тем не менее государственный гигант PetroChina продолжает получать по трубопроводу от «Роснефти» не менее 800 000 баррелей нефти в сутки. Часть этих объёмов была оплачена ещё более десяти лет назад, но так и не поставлена до начала полномасштабного вторжения России. Это означает, что некоторые нынешние поставки, возможно, формально нарушают действующие санкции.
Тем не менее у Вашингтона есть причины не вводить санкции против этих компаний. При администрации Байдена американские чиновники опасались, что жёсткие ограничения экспорта российской (и иранской) нефти поднимут мировые цены. Сейчас этот риск отчасти сглажен избытком предложения. Теперь Трампу приходится взвешивать, насколько важно перекрыть поток российской нефти в Китай, по сравнению с ущербом для других важных тем в американо-китайских отношениях: обеспечение свободных поставок редкоземельных металлов, сохранение торгового перемирия, подготовка к возможному визиту в Пекин в следующем году. И в целом Трамп, похоже, предпочитает сохранять свои «прекрасные отношения» с председателем КНР Си Цзиньпином, а не жёстко душить российский экспорт.
Показателен и практический результат. США до сих пор не наказали ни одну китайскую структуру за импорт СПГ с санкционного российского проекта «Арктик СПГ-2», хотя с августа в Китай прибыло как минимум 11 танкеров с этим газом. Вашингтон также избегает санкций против экономически и политически ключевых китайских компаний, что почти гарантированно вызвало бы жёсткий ответ Пекина. Обе администрации Трампа ограничивались дочерними структурами центральных госпредприятий, не затрагивая головные компании. Так, в 2019 году США ввели санкции против двух «дочек» COSCO Shipping Corporation — третьего по величине контейнерного перевозчика и пятого по величине оператора портовых терминалов в мире — за перевозку иранской нефти, при этом сама корпорация COSCO под санкции не попала. В 2025 году Трамп ввёл санкции против терминала, частично принадлежащего подразделению Sinopec, крупнейшего нефтеперерабатывающего концерна Китая, за приём иранской нефти, доставленной санкционным танкером. Но сам нефтеперерабатывающий гигант санкции не затронули.
Трамп, судя по всему, намерен и дальше сохранять мягкость. Так, президент признал, что во время встречи с Си в Южной Корее 30 октября фактически не обсуждал вопрос импорта российской нефти Китаем, хотя 22 октября публично заявлял, что намерен поднять эту тему.
«УБИТЬ КУРИЦУ, ЧТОБЫ НАПУГАТЬ ОБЕЗЬЯНУ»
Даже если Соединённые Штаты всерьёз возьмутся за перекрытие поставок российской нефти в Китай, Вашингтону будет крайне сложно преследовать каждую структуру. Торговцы санкционным сырьём за годы отточили навыки обхода американских ограничений. Иран, находящийся под нефтяными санкциями США уже более десятилетия, использует «теневой флот» и перевалку «борт-в-борт» у берегов Малайзии и других стран, чтобы доставлять нефть в Китай в обход прямого контроля. Аналогичным образом СПГ с проекта «Арктик СПГ-2» поступает в один-единственный порт в городе Бэйхай на юго-западе Китая, которым управляет государственная компания PipeChina. Пекин, по-видимому, рассчитал, что, концентрируя потоки в одном порту, он сокращает число китайских субъектов, подверженных риску санкций США; к тому же власти, вероятно, исходят из того, что Вашингтон не рискнёт ударить по столь крупному государственному игроку, как PipeChina. Как отмечает The Wall Street Journal, Китай всё чаще использует бартероподобные схемы, обменивая нефть на строительные контракты. Такие сделки сводят к минимуму движение финансовых активов через границы и существенно осложняют задачу Вашингтона по выявлению причастных банков и компаний.
Преследовать каждого отдельного нарушителя санкционного режима было бы чрезвычайно сложно и затратно по времени. Но США могли бы существенно сократить масштабы обхода санкций, если бы наглядно наказали несколько компаний и банков. В Китае есть поговорка: «убить курицу, чтобы напугать обезьяну» — то есть наказать одного так, чтобы другим стало неповадно. До сих пор, вместо того чтобы «бить по курице», Вашингтон лишь хлопает «комаров» — отдельных «чайников», суда и судовладельцев. Этого явно недостаточно, чтобы удержать Пекин от импорта санкционной нефти.
Чтобы сформировать у китайских игроков реальное ощущение риска, Вашингтон должен в первую очередь уделить внимание китайским финансовым институтам, которые прямо или косвенно ведут бизнес с «Роснефтью» и «Лукойлом». Трамп мог бы сделать это, опираясь на уже существующие санкционные полномочия, позволяющие президенту определять, какие структуры оказывают «материальную поддержку» лицам и организациям, находящимся под санкциями США. Если сокращение потока российской нефти в Китай действительно является для него приоритетом, он должен использовать эту власть — выявлять и публично предупреждать любые структуры в китайской финансовой системе, связанные с санкционированными компаниями.
Такой подход, безусловно, сопряжён с рисками. Если Китай продолжит закупать нефть, по сути бросив вызов США и вынуждая их расширять санкционную кампанию, реализация этих угроз может дестабилизировать международную финансовую систему. Если крупные китайские банки окажутся отрезанными от американского рынка, многие неамериканские банки, вероятно, тоже будут избегать работы с ними, что может вызвать серьёзные потрясения на глобальных рынках. Но, к счастью, перед США не стоит выбор «всё или ничего»: достаточно подать убедительный сигнал — например, продемонстрировать готовность ввести санкции против небольшого или среднего китайского банка. Уже это может побудить Пекин сотрудничать в поиске компромисса — скажем, ограничить возврат российской нефтяной выручки в Москву или ужесточить контроль над тем, что именно Россия может покупать на эти средства.
США могли бы также согласиться на исполнение части уже заключённых контрактов — прежде всего тех, что касаются поставок по трубопроводам, отслеживать которые куда сложнее, чем морские поставки. И администрация Трампа может подавать сигналы разными способами: официально признать главу китайского банка нарушителем санкционного режима США; совместно с Конгрессом инициировать принятие закона, который лишит нарушающие санкции банки доступа к корреспондентским счетам в США; либо опубликовать детализированную информацию о китайской банковской системе и её связи с российским экспортом энергоносителей.
Принятые Трампом меры против «Роснефти» и «Лукойла» — логичное расширение уже существующих усилий Вашингтона. Но чтобы эти санкции действительно работали, президенту придётся заняться их исполнением всерьёз. В противном случае Китай и дальше будет воспринимать угрозы США как нечто второстепенное — и в отношении России, и в более широком контексте.
Статья, размещенная на этом сайте, является переводом оригинальной публикации с Foreign Affairs. Мы стремимся сохранить точность и достоверность содержания, однако перевод может содержать интерпретации, отличающиеся от первоначального текста. Оригинальная статья является собственностью Foreign Affairs и защищена авторскими правами.
Briefly не претендует на авторство оригинального материала и предоставляет перевод исключительно в информационных целях для русскоязычной аудитории. Если у вас есть вопросы или замечания по поводу содержания, пожалуйста, обращайтесь к нам или к правообладателю Foreign Affairs.
