Пока Иран остается ослабленным и практически одиноким в регионе после 12 дней военного конфликта, исламская республика стремится найти опору в новом — и, как ей кажется, более справедливом — мировом порядке. Этим порядком может стать BRICS, альянс развивающихся экономик, который стремится бросить вызов доминированию США и Запада.
С 30 июня в Рио-де-Жанейро началась двухдневная встреча стран BRICS — Бразилии, России, Индии, Китая, Южной Африки и новых участников, включая Египет, Эфиопию, Индонезию, ОАЭ и, что особенно важно, Иран. Для Тегерана это первый саммит в составе расширенного формата BRICS — шанс продемонстрировать, что у него есть сильные союзники, несмотря на санкции, удары по ядерной инфраструктуре и международную изоляцию.
После того как в июне Израиль и США нанесли военные удары по иранским объектам, группа BRICS выступила с осторожным заявлением, выразив «глубокую обеспокоенность» и назвав атаки нарушением международного права и Устава ООН. Однако, как отмечает The New York Times, заявление так и не перешло грань прямого осуждения Вашингтона или Тель-Авива. Это подчеркнуло главное противоречие внутри самого альянса.
«Нет никакого согласия по поводу Ирана», — объясняет Оливер Стюенкель, эксперт по BRICS и преподаватель бразильского университета Fundação Getulio Vargas. — «Поэтому было принято максимально безобидное заявление».
BRICS как символ и вызов
Основанный в 2009 году, альянс изначально ставил целью усилить влияние крупнейших развивающихся экономик в глобальной политике и экономике. Однако, в отличие от НАТО, BRICS никогда не позиционировался как военный блок — его задачи остаются в сфере геополитики и экономики, и конкретные успехи по большинству из них пока ограничены. По сути, BRICS остается скорее символической платформой, чем реальной альтернативой существующим структурам.
Тем не менее, саммит в Рио стал возможностью для Ирана добиться от партнеров более решительного осуждения недавних атак и закрепить статус полноправного игрока на новой международной арене. Хотя Тегеран подтвердил участие делегации в мероприятии, пока не ясно, кто именно будет представлять страну и состоятся ли двусторонние переговоры, например, с Россией или Китаем.
«Для Ирана важно не столько содержание, сколько визуальное участие в BRICS», — объясняет Санам Вакхиль, глава программы по Ближнему Востоку и Северной Африке в Chatham House. — «Это сигнал, что страна не одинока».
Разные интересы — одна сцена
Однако расширение BRICS привело к новым вызовам: противоречия между членами альянса становятся все острее. Разногласия по поводу реакции на удары по Ирану лишь подтвердили, насколько сложно выработать единое мнение внутри столь разнородной коалиции.
«Чем больше стран за столом — тем сложнее достичь консенсуса», — признаёт Паулу Ногейра Батиста-младший, бывший вице-президент банка развития BRICS.
Россия и Китай настаивают на усилении антизападного характера группы: Москва назвала удары по Ирану «ничем не спровоцированной агрессией», а Пекин призвал к «сдержанности и диалогу». Бразилия, принимающая саммит, осудила атаки, но старается не портить отношения с США, которые являются её вторым по значимости торговым партнером после Китая.
«Бразилия не ищет конфликта», — отмечает Стюенкель. — «Она куда ближе к США, чем к Ирану, и ей нет смысла ввязываться в это противостояние».
Индия также сохраняет осторожную позицию — её отношения с США делают её склонной к нейтралитету. Южная Африка и Эфиопия заняли схожие позиции, предпочитая не вступать в антагонизм с западным блоком.
Внутренние противоречия — не новость для BRICS
Эти разногласия не новы: после начала войны России и Украины в 2022 году альянс уже сталкивался с трудностями в формировании единой позиции. Тогда BRICS ограничился критикой западных санкций против Москвы, избегая прямых высказываний о действиях самой России.
Сейчас ситуация повторяется, но в новой обстановке. Президент России Владимир Путин не прибудет в Рио лично — его участие будет виртуальным. Причина — ордер Международного уголовного суда, выданный за военные преступления в Украине, а Бразилия подписала соответствующий Римский статут.
Лидер Китая Си Цзиньпин также решил не посещать саммит — его заменит премьер Госсовета Ли Цян. Это решение вызывает вопросы, особенно на фоне прошлогоднего активного участия Си в саммите G20 в Рио и визита к Луле в Пекин в мае.
Вызов Лулы: сохранить лицо и баланс
Бразилия в этом году председательствует в BRICS, и президент Луис Инасиу Лула да Силва рассчитывал использовать это для укрепления имиджа своей страны как лидера в продвижении справедливых правил глобального управления и реформы мировой финансовой системы. Однако обострение конфликта вокруг Ирана может подорвать эти усилия.
«Хочется надеяться, что прогресс, достигнутый в прошлом году, не будет уничтожен», — сказал Паулу Батиста.
Саммит в Рио показывает, что BRICS — это не единый фронт, а разношерстный клуб стран, каждая из которых преследует собственные интересы. Для Ирана — это платформа против изоляции. Для России и Китая — инструмент геополитического давления. Для Бразилии и Индии — шанс сохранить баланс. Однако чем шире круг участников, тем труднее сохранять единый голос.
По мнению The New York Times, конфликт с участием Ирана стал первым серьёзным испытанием на прочность для расширенного BRICS. И именно от того, как альянс отреагирует на вызовы сегодняшнего дня, зависит, сможет ли он действительно стать альтернативой западному порядку — или останется всего лишь клубом деклараций.
Настоящая статья была подготовлена на основе материалов, опубликованных The New York Times. Автор не претендует на авторство оригинального текста, а представляет своё изложение содержания для ознакомительных целей.
Оригинальную статью можно найти по ссылке здесь.
Все права на оригинальный текст принадлежат The New York Times.
