Автор: Эмма Эшфорд, обозреватель Foreign Policy и старший научный сотрудник программы «Переосмысление великой стратегии США» Центра Стимсона.
Война на Украине развивается неблагоприятно. Город-крепость Покровск пал под натиском российских войск после месяцев ожесточённых боёв, а президент Владимир Зеленский оказался втянут в коррупционный скандал, который уже стоил должностей нескольким членам его кабинета. Президент США Дональд Трамп предпринимает очередную попытку добиться быстрого высокоуровневого мирного соглашения — и все ожидают, что эта инициатива повторит судьбу предыдущих и провалится.
Ещё до того, как в прошлую пятницу просочились детали предлагаемого мирного плана, сторонники Украины в Вашингтоне вернулись к своему привычному ожиданию: надеяться, что Трамп внезапно повернёт в сторону увеличения военной и финансовой поддержки Киева. Европейские столицы тем временем продолжают уверять в «непоколебимой» поддержке Украины и готовности восполнить пробел, оставленный Соединёнными Штатами, — хотя на практике их помощь продолжает сокращаться.
Это желание выдать надежды за реальность скрывает более мрачную правду. Несмотря на все провалы попыток Трампа запустить полноценный мирный процесс с Россией, почти все остальные фактически смирились с тем, что лучше нынешнего ужасающего статус-кво на Украине добиться не удастся. Новый план Белого дома может и провалиться, но альтернативы мирному процессу выглядят ещё хуже.
Когда Трамп впервые вступил в должность, он ясно дал понять, что намерен радикально разорвать с политикой администрации Байдена в украинском вопросе. Однако подход бывшего президента Джо Байдена — иногда описываемый чиновниками неудачной фразой «столько, сколько потребуется» — изначально вовсе не был столь безнадёжным, как могло казаться. В администрации искренне верили, что, предоставив Украине оружие и необходимый простор для сопротивления России, они помогут Киеву занять более выгодную позицию в будущих переговорах.
На практике же эта стратегия столкнулась с целым рядом проблем. Украина не смогла добиться тех впечатляющих успехов, на которые рассчитывали многие западные планировщики; на Западе не было единства в понимании того, как определить момент, когда пора переходить к переговорам; а общественная поддержка помощи Украине почти сразу начала снижаться. Начиная как минимум с 2023 года западные лидеры оказались перед неприятным выбором: либо продолжать дорогостоящую поддержку Киева, либо фактически отказаться от принципа «столько, сколько потребуется».
Возвращение Трампа в Белый дом разрубило этот гордиев узел. Он был готов — даже стремился — начать переговоры с Москвой и был готов ради этого игнорировать позицию европейцев. На ранних этапах его подход включал давление и на Украину, и на европейских союзников — включая яркую стычку вице-президента Джей Ди Вэнса с Зеленским в Овальном кабинете. Переговоры с Москвой возобновились, а встреча Трампа с Владимиром Путиным на Аляске стала кульминацией этого курса.
Однако переговоры застопорились, и пока неизвестно, окажется ли 28-пунктный план Белого дома достаточным, чтобы сдвинуть процесс с места.
Есть две основные причины, по которым заключить сделку так трудно.
Во-первых, эти переговоры сталкиваются с обычными для мирных процессов препятствиями. Сторонам нужно обсуждать множество сложных вопросов; недоверие остаётся очень высоким; а США неизбежно должны — пусть и позже — координировать свои шаги с Киевом и европейскими союзниками, у каждого из которых свои интересы и собственное представление о приемлемом исходе.
Во-вторых — и это более серьёзная проблема — мешает нестандартная манера Трампа вести переговоры.
Его миротворческие усилия зачастую концентрируются на внешнем антураже процесса: на эффектной церемонии подписания соглашения перед камерами, даже если документ мало что содержит по сути (как было в случае с Сербией), или на громком саммите с Россией на Аляске до того, как будут проработаны базовые параметры будущего мира. Хотя подобная зрелищность хорошо смотрится на телевидении, на деле саммиты должны завершать длительный этап детальных переговоров, а не начинать его. Эта фиксация на финальной картинке вместо конкретики усугубляется внутренними разногласиями в администрации Трампа относительно того, стоит ли продвигать мирный план: госсекретарь Марко Рубио, похоже, относится к идее гораздо прохладнее, чем другие.
Тем временем в Москве существует вполне разумное предположение, что прекращение огня — с неизбежной медийной шумихой — станет моментом, когда Трамп быстро потеряет интерес. Поэтому Россия не стремится к быстрому перемирию без условий, которое снизило бы её рычаги давления и не принесло бы ощутимых выгод. Москва предпочитает продолжать боевые действия параллельно с переговорами, надеясь, что ключевые вопросы удастся решить со временем.
Некоторые из препятствий всё же можно преодолеть. Новый план Трампа гораздо более детализирован, чем предыдущие, и действительно начинает затрагивать важные для обеих сторон вопросы. Однако европейские правительства и проукраинские политики в Вашингтоне встретили его резко. Один американский сенатор в выходные назвал его «списком пожеланий Кремля»; европейские государства также поспешили заявить, что этот вариант неприемлем.
Тем не менее сам план — это шаг вперёд. Для Украины в нём есть как положительные, так и негативные элементы. Ограничение численности украинских вооружённых сил на высоком уровне — при отсутствии явных запретов на вооружения — можно считать успехом, хотя территориальные уступки прописаны жёстко. Для России давний запрос об отсутствии войск НАТО на Украине также выполнен, однако проект одновременно предусматривает западные гарантии безопасности для Киева — а это раньше было «красной линией» Москвы. Работа над документом далека от завершения, но даже Киев реагирует скорее сдержанно, чем критически.
Если же этот план не приведёт к новым переговорам — или если европейским союзникам США удастся его заблокировать — война, похоже, продолжится.
Для Европы продолжение войны, возможно, не так уж нежелательно. Реальное урегулирование конфликта подняло бы множество неудобных вопросов: как интегрировать Украину в европейские структуры, что делать с обещаниями ускоренного вступления в ЕС, данными в военное время, и как объяснить обществам, что триумфальная риторика последних трёх лет была завышенной. Заседания «коалиции желающих» — площадки, где обсуждается, что европейские государства готовы предпринять для Украины в случае прекращения огня — постоянно сопровождались громкими обещаниями и скромными результатами.
На фоне упорства всех сторон внимание западных СМИ сосредоточено на вопросе, откажется ли Трамп от своей мирной линии и вернётся ли к более активной поддержке Украины. Любой шаг Белого дома, который выглядит в пользу Киева, тут же воспринимается как признак этого разворота: будь то разрешение европейским странам закупать оружие для Украины или введение новых санкций против «Роснефти» и «Лукойла».
Но стратегическая цель Трампа остаётся неизменной, включая новую попытку продвинуть мирный процесс. И на то есть причины. Ситуация на фронте ужасающая. Обе стороны медленно проигрывают войну на истощение, бросая людей и технику ради минимальных территориальных продвижений, тогда как экономические издержки растут. Если мирного соглашения достигнуто не будет, то через год, скорее всего, положение мало изменится — но обе стороны окажутся в худшем положении.
И Украина теряет силы быстрее. Неспособность мобилизовать больше личного состава наложилась на потерю американской поддержки. Европейская помощь, после краткого подъёма, также сокращается ввиду экономических трудностей в самих странах. Всё больше обсуждается идея принудительного использования замороженных российских активов для финансирования войны ещё на год–два. Даже украинское общество — по-прежнему глубоко патриотичное — всё больше устает от войны и её последствий.
Общественное настроение дополнительно подрывают коррупционные скандалы, последний из которых затронул окружение самого Зеленского. Национальное антикоррупционное бюро Украины недавно сообщило о расследовании в отношении Тимура Миндича, его бывшего делового партнёра, обвиняемого в хищениях в государственных энергетических компаниях. Виновен ли сам президент или нет — восприятие крайне разрушительно.
Администрация, похоже, полагает, что скандал создаёт окно возможностей для продвижения мирного плана, пока Зеленский политически ослаблен. Возможно, это ошибочное предположение: скандал также снижает способность Зеленского проталкивать соглашение через украинскую политическую систему. Но в стратегическом смысле интуиция Трампа верна: реалистичных и приемлемых альтернатив миру на Украине нет; все прочие сценарии победы имеют существенные изъяны. Предоставление Украине большего количества вооружений будет дорогостоящим и крайне сложным. Кампания глубинных ударов Украины по российской энергетической инфраструктуре причиняет определённый ущерб, но недостаточный, чтобы быстро завершить войну. То же самое касается и санкций.
Печальная истина заключается в том, что многие сторонники Украины в Вашингтоне и европейских столицах практически утратили надежду на что-то лучшее. Большинство аргументов против переговоров по сути сводятся к желанию продолжать текущий курс в надежде, что «как-нибудь всё наладится». Но это не стратегия. Такой подход обрекает украинцев на годы дополнительной войны, а европейцев — на годы дальнейшей экономической поддержки.
В результате мы оказываемся в странной ситуации: мирные инициативы Трампа, какими бы несовершенными они ни были, остаются единственным путём, который хотя бы теоретически может привести к более благоприятному исходу, чем нынешний статус-кво. Но если Белый дом не сумеет выстроить более устойчивый мирный процесс, способный выдержать как общественный контроль, так и технические реалии механики прекращения огня, то даже эта слабая надежда может быть утрачена.
Статья, размещенная на этом сайте, является переводом оригинальной публикации с Foreign Policy. Мы стремимся сохранить точность и достоверность содержания, однако перевод может содержать интерпретации, отличающиеся от первоначального текста. Оригинальная статья является собственностью Foreign Policy и защищена авторскими правами.
Briefly не претендует на авторство оригинального материала и предоставляет перевод исключительно в информационных целях для русскоязычной аудитории. Если у вас есть вопросы или замечания по поводу содержания, пожалуйста, обращайтесь к нам или к правообладателю Foreign Policy.
