Автор: Оуэн Мэтьюз
Европейский союз, хранитель и защитник демократии, справедливо крайне негативно относится к ситуациям, когда правящие партии запрещают своих оппонентов, отказываются открывать избирательные участки в регионах, где за них, вероятно, не проголосуют, цензурируют оппозиционные телеканалы и фактически поручают многочисленным иностранным наблюдателям мониторинг соцсетей накануне голосования. Если бы, скажем, Сербия или Грузия прибегли к подобной системной подтасовке, Брюссель первым заявил бы о нарушении и отказался признавать итог легитимным. Но когда вмешательство осуществляет сам ЕС — как на этой неделе в Молдове, — правила, похоже, иные.
На этой неделе проевропейская партия Майи Санду, президента Молдовы и бывшей сотрудницы Всемирного банка, получила небольшое большинство на парламентских выборах. Её главным соперником был Игорь Додон, возглавлявший коалицию пророссийских партий, которым оказывалась мощная поддержка Кремля (чтобы никто не сомневался в их идеологической ориентации, символом оппозиции был серп и молот внутри сердца, помещённого в советскую пятиконечную звезду). Гонку рассматривали как поединок между Европой и Москвой за влияние в бедном, но стратегически важном постсоветском государстве — к этой категории также относят Грузию и Украину.
«Вы не только спасли демократию и сохранили европейский курс, вы также остановили Россию в её попытках установить контроль над всем регионом», — написал польский премьер Дональд Туск в публичных поздравлениях Санду. «Молдова, никакие попытки посеять страх или раскол не сломили вашу решимость, — заявила председатель Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен. — Вы сделали свой выбор ясно: Европа. Демократия. Свобода. Наша дверь открыта. И мы будем с вами на каждом шагу».
Мало сомнений, что Москва широко распахнула кошелёк — вместе с привычным набором избирательных «грязных трюков» — пытаясь повлиять на молдавские выборы. Telegram, новостное и мессенджер-приложение, открыто размещал каналы, предлагавшие деньги за голоса. Есть хорошо задокументированные истории о взятках православным священникам за влияние на паству. Несколько ключевых оппозиционных партий были не просто пророссийскими, но и доказанно финансировались Москвой. Провластные молдавские медиа оценивают — без особых доказательств, — что Кремль потратил около $400 млн, то есть 1,5% ВВП Молдовы, на провалившуюся операцию влияния.
Чтобы противодействовать кампании Кремля, ЕС развернул, по словам еврокомиссара по внешней политике Кайи Каллас, «специализированную команду на месте [для помощи] Молдове в противодействии незаконному финансированию вокруг выборов», а также «группу экспертов — гибкую команду быстрого реагирования по гибридным угрозам — чтобы поддержать Молдову против иностранного вмешательства». В задачи этой группы входили мониторинг онлайн-СМИ и соцсетей и использование европейских расследовательских возможностей для отслеживания нарушений финансирования кампаний за счёт российских денег. Еврокомиссия вдобавок поманила щедрым пакетом поддержки в €1,8 млрд для подпитки плана экономического роста Молдовы на её пути в ЕС.
По словам основателя Telegram, российского миллиардера Павла Дурова, у Европы нашлись и собственные «грязные трюки». В день выборов Дуров сообщил, что французские спецслужбы обратились к нему в прошлом году с тайным предложением, когда он находился под стражей в Париже по обвинениям в недостаточном контроле преступной активности на платформе. По утверждению Дурова, французская разведка «связалась… и попросила меня помочь молдавскому правительству цензурировать определённые каналы в Telegram накануне президентских выборов». В обмен силовики якобы обещали содействие в его юридических проблемах — грубая схема «добрый и злой полицейский».
Сначала, говорит Дуров, Telegram «выявил несколько [каналов], которые явно нарушали наши правила, и мы их удалили». Но когда появился второй список — преимущественно с «законными и полностью соответствующими нашим правилам» каналами, просто критиковавшими молдавское правительство, — он отказался. «Telegram привержен свободе слова и не будет удалять контент по политическим причинам, — написал он. — Я продолжу разоблачать каждую попытку надавить на Telegram с целью цензурировать нашу платформу». Французские спецслужбы это не комментировали.
За два дня до голосования Центризбирком Молдовы запретил две оппозиционные партии — обе, как полагают, финансируемые Москвой, — хотя их названия остались в бюллетенях. Это означало, что голоса тех, кто по ошибке проголосовал за них, терялись или перераспределялись другим партиям. Президент Майя Санду призывала многочисленных молдаван, работающих за рубежом, активно участвовать в выборах. Но в России, где, по оценкам, проживает от 78 000 до 150 000 избирателей, открыли всего два участка — против более чем 70 в Италии, где живёт около 100 000 молдаван. В соседнем контролируемом Россией квазигосударственном образовании Приднестровье, лежащем между Молдовой и Украиной, несколько участков перенесли в последний момент, а два моста, связывающие территорию с Молдовой, находились на ремонте, что затруднило людям голосование.
Являются ли такие меры антидемократической цензурой и вмешательством — или это законные акты самообороны? История молдавских выборов отсылает к Европе времён холодной войны, когда Москва вливала деньги и ресурсы в евро-коммунистические партии, а Вашингтон финансировал правые силы вроде итальянских христианских демократов. Этим отчасти объясняется живучесть конспирологических настроений в Европе и склонность видеть «тайную руку» США всюду. Со своей стороны, Москва давно утверждает, что демократические движения в постсоветском пространстве — от Киева до Тбилиси, от Минска до Бишкека — якобы срежиссированы, профинансированы и направляются Западом как скрытый способ расширения влияния в бывшей советской империи.
В целом, вероятно, именно Европа — с её огромным торговым блоком, опытом борьбы с коррупцией в новых странах-членах и глубокими (по молдавским меркам) карманами — предлагает Молдове более светлое будущее, чем Россия. Нынешний Кремль, в отличие от советского, не предлагает вдохновляющей идеологической картины и не может щедро финансировать зарубежных клиентов. В то же время Россия остаётся крупным торговым партнёром Молдовы, а многие граждане испытывают к Москве культурную близость. Вынуждать соседей России делать жёсткий бинарный выбор между Востоком и Западом оказалось не только раскалывающим общество, но и — как в случаях Украины и Грузии — приводящим к кровопролитию. В Грузии последние выборы отвергли радикально проевропейский и про-НАТОвский курс бывшего президента Михаила Саакашвили в пользу дружбы с Россией — и в результате экономика страны в прошлом году выросла на поразительные 9,4%.
Многие европейцы поздравляют не только Молдову, но и самих себя с тем, что страну удалось уберечь от российского влияния. Но остаётся вопрос, делает ли победа Санду Европу сильнее или слабее. С одной стороны, Брюссель победил. С другой — как и в случае с «перекроенной под него» победой Бориса Ельцина на выборах 1996 года, демократию, по сути, пришлось задушить, чтобы её спасти.
Статья, размещенная на этом сайте, является переводом оригинальной публикации с The Spectator. Мы стремимся сохранить точность и достоверность содержания, однако перевод может содержать интерпретации, отличающиеся от первоначального текста. Оригинальная статья является собственностью The Spectator и защищена авторскими правами.
Briefly не претендует на авторство оригинального материала и предоставляет перевод исключительно в информационных целях для русскоязычной аудитории. Если у вас есть вопросы или замечания по поводу содержания, пожалуйста, обращайтесь к нам или к правообладателю The Spectator.
