Майкл Киммидж, директор Института Кеннана в Центре Вудро Вильсона в Вашингтоне.
Президент России Владимир Путин умеет избегать образ проигравшего. Он пришёл к власти в 2000 году, проецируя авторитет на фоне продолжающейся войны с сепаратистской Чечнёй, где Россия в итоге всё же добилась победы. Он позиционировал себя как решительного лидера в Грузии (через войну 2008 года), на Украине (через аннексию Крыма в 2014 году и полномасштабное вторжение в 2022-м), и в Сирии (через военную операцию, начавшуюся в 2015 году). Но ни на одном из этих направлений Путин не добился устойчивого успеха. Грузия до сих пор «в подвешенном состоянии», а влияние России в Сирии сходит на нет. Однако Путин никогда не признаёт поражений на мировой арене. Он всегда действует как победитель.
На Украине Путин также умеет устраивать сцены мнимого триумфа. Он сделал это 9 мая — в День Победы, когда Россия празднует капитуляцию нацистской Германии в 1945 году — стоя плечом к плечу с председателем КНР Си Цзиньпином. Вместе они наблюдали, как российские солдаты гордо маршируют по Красной площади, посылая сигнал: Россия не изолирована, она не побеждена. Это Украина, как рассказывает российская государственная пресса, якобы на грани краха. Это Европа якобы не в силах преодолеть свою «постнациональную апатию». Это США якобы капитулировали перед Россией, признали, что расширение НАТО стало причиной войны, что украинская «неуступчивость» её затянула, а в 2022 году именно «дряхлый» Джо Байден якобы поставил мир на грань Третьей мировой войны.
Но Украина — это не Сирия и не Грузия. Сирия — далёкое приключение, откуда Россия может тихо уйти, не привлекая особого внимания. Грузия колеблется между Россией и Западом, что для Москвы вовсе не катастрофа. На Украине российские военные застряли, а число смертей и потерь растет. У Путина нет выхода из этой войны — кроме как признать некую форму поражения. Кремль может пытаться скрыть страдания войны от россиян, но только до той степени, пока ему удаётся контролировать нарратив. Путин не может так же эффективно скрыть признаки ослабленной экономики. И он не может предложить народу России никакого ясного политического будущего, кроме бесконечного путинизма. Медленно, но необратимо, Россия начинает проигрывать эту войну.
Долгие войны требуют слаженной работы всех институтов. Военные цели опираются на дипломатические ресурсы и экономическую мощь, а те, в свою очередь, — на политическую волю. Россия испытывает трудности по всем этим направлениям. Проблема для Путина в том, что военные и дипломатические трудности взаимно усиливают друг друга, как и экономические с политическими. Если бы война шла успешно или была очевидно оборонительной, дипломатия могла бы быть второстепенной, экономические лишения — терпимыми, а политическое недовольство — отложенным. Так было с Советским Союзом во Второй мировой войне. Но в своей крупномасштабной войне против Украины Путин оказался почти в противоположной ситуации. И он не может бесконечно откладывать стратегический тупик, просто рассказывая очередной нарратив. С инструментами автократа он может лишь оттянуть момент расплаты.
Россия столкнулась с двумя серьёзными военными дилеммами. Первая — неспособность продвигаться вперёд. С технической точки зрения, у неё есть некоторое «движение» — она захватывает квадратные мили украинской территории — но это движение никуда не ведёт. Уже несколько месяцев Россия безуспешно пытается захватить город Покровск. Эти попытки сопровождаются колоссальными потерями: по оценкам, с начала войны погибло или было ранено около 790 000 человек (плюс 48 000 пропавших без вести), в том числе более 100 000 только в этом году. Если дело пойдёт в том же духе, к концу 2025 года Россия получит более миллиона потерь, а её стратегическая позиция не станет лучше, чем была в 2022 году. У Путина нет простого способа изменить этот путь, ведущий к тупику. Оккупированные территории Украины — в основном зоны боевых действий — не несут России никакой реальной выгоды.
Вторая дилемма — сама Украина. После того как в 2022 году Россия не смогла нанести сокрушительный удар и расколоть Украину пополам, Путин выбрал не сокращение войны, а удары по гражданскому населению по всей стране. Он пошёл этим путём, чтобы не выглядеть отступающим и заставить украинцев сдаться. Этот выбор также оказался ошибочным. Жестокость российской оккупации, многочисленные атаки на мирных жителей и гражданскую инфраструктуру убедили большинство украинцев в необходимости сражаться. Украина беднее и меньше России, она не создана для войны на истощение, и на поле боя она действует фактически в одиночку. Всё это, конечно, важно, но куда важнее моральный дух Украины и её поразительная способность к инновациям (в частности, в области дронов), которая, в свою очередь, зависит от морального настроя её граждан.
Россия может попытаться извлечь выгоду из долгой войны на истощение. Например, способствовать выходу США из конфликта, что подорвёт моральный дух украинцев, ослабит повседневные возможности украинской армии и отправит миру сигнал, что Украина не может сохранить важнейший для неё союз. Если США выйдут из игры, Россия может попытаться склонить отдельные европейские страны к нейтралитету или даже к поддержке Москвы. Разделив Европу и Америку, Россия смогла бы не только улучшить свои позиции на Украине, но и приблизиться к своей мечте о российской сфере влияния в Европе и об ослаблении трансатлантического альянса.
Но Россия провалила дипломатическую игру на Западе. Она упустила возможность сблизиться с откровенно пророссийской администрацией Трампа, продолжая бомбить, несмотря на несколько перемирий в феврале, марте и апреле. Это подтолкнуло Трампа к поддержке Украины и Европы, а Москва так и не нашла способ отделить Европу от Украины. Новый канцлер Германии Фридрих Мерц, имеющий хорошие отношения с Великобританией, Францией и Польшей, выступает за поддержку Украины и пообещал потратить на оборону около полутриллиона долларов. Российская дипломатия не может сконструировать «дружественный» или нейтральный Запад — не в последнюю очередь из-за того, как Россия ведёт себя на Украине. Путин также не позволяет своим дипломатам обсуждать компромиссы, которые могли бы спасти Россию от кошмара, который он сам ей устроил.
Одержимость Путина тем, чтобы «не проиграть» на Украине, нанесла ущерб российской экономике. Эффект «сахарной дозы» от военных расходов закончился, и рост ВВП упал с 5% в начале войны до нуля. Перегретый рынок труда приводит к инфляции на уровне около 10%. Падение цен на энергоносители — из-за начавшихся торговых войн Трампа и кризиса в китайской экономике — может обрушить российский госбюджет, сильно зависящий от экспорта нефти и газа. Россияне, хотя и не голодают, должны задаваться вопросом: стоит ли правительство той цены, которую приходится платить за дорогостоящую, бессмысленную и затянувшуюся войну. Единственное, что опаснее для политика, чем война по выбору, — это война по выбору, которая идёт плохо.
Путин просит россиян доверять ему в вопросе войны на Украине. Многие доверяют. Те, кто не доверяют, могут столкнуться с репрессиями полицейского государства — хотя Россия не тоталитарна. Её общественный контракт — странная смесь мобилизации на войну (в отдельных регионах) и тотального политического безразличия (во всей стране) — это в значительной степени аполитичное общество, которое якобы ведёт «священную войну».
Реальная политическая власть сосредоточена в руках Путина. Но прерогатива диктатора делает его не только главным человеком в стране, но и главной уязвимостью системы. Это сила — если он выигрывает, и слабость — если проигрывает. Возможно, именно поэтому, после долгих лет молчания, Путин начал говорить о преемнике. Похоже, он сам понимает: он поставил свою политическую судьбу на бессмысленную войну — и он её не выигрывает.
Статья, размещенная на этом сайте, является переводом оригинальной публикации с Foreign Policy. Мы стремимся сохранить точность и достоверность содержания, однако перевод может содержать интерпретации, отличающиеся от первоначального текста. Оригинальная статья является собственностью Foreign Policy и защищена авторскими правами.
Briefly не претендует на авторство оригинального материала и предоставляет перевод исключительно в информационных целях для русскоязычной аудитории. Если у вас есть вопросы или замечания по поводу содержания, пожалуйста, обращайтесь к нам или к правообладателю Foreign Policy.
