Автор: Брахма Челлани
Второй президентский срок Дональда Трампа оказывается ещё более разрушительным, чем первый — особенно для существующего мирового порядка.
Менее чем за сто дней он подорвал международные нормы, поставил под сомнение ключевые альянсы и с прямолинейной уверенностью вновь утвердил американское влияние. Всё это выстраивается в более широкую картину: возрождение и глобальное расширение доктрины Монро XIX века.
Впервые провозглашённая в 1823 году президентом Джеймсом Монро, эта доктрина была направлена на то, чтобы не допустить вмешательства европейских держав в дела Северной и Южной Америки. Её суть заключалась в простом тезисе: Западное полушарие является исключительной сферой влияния США.
При Трампе эта идея получила новое, более агрессивное и расширенное толкование — теперь она применяется не только в пределах Америк, но и в более широком западном мире.
Трамп впервые сослался на доктрину Монро в своей речи на Генеральной ассамблее ООН в 2018 году, назвав её «официальной политикой нашей страны». Теперь, на втором сроке, он перешёл от риторики к действиям. Его администрация не только вновь утверждает доминирование США в Латинской Америке, но и перестраивает отношения с Европой, Азией, Африкой, Австралией, Канадой и арктическими регионами — всё это свидетельствует о формировании новой версии американского превосходства, выходящей за пределы географии полушария.
Наиболее отчётливо этот сдвиг проявляется в торговой политике. Трамп превратил тарифы не просто в инструмент давления, а в постоянный механизм экономического национализма. Взгляд его администрации на протекционизм — это не временное средство, а фундаментальный элемент стратегии экономического возрождения США. В такой системе тарифы становятся как источником дохода, так и геополитическим рычагом воздействия — в том числе на союзников.
Амбиции Трампа выходят далеко за рамки экономики. Он открыто демонстрирует интерес к территориальной экспансии: от покупки Гренландии до контроля над Панамским каналом, называя границу между США и Канадой «искусственной линией разделения». Он также предлагал навсегда переселить всё население сектора Газа — около 2 миллионов человек — в соседние мусульманские страны, чтобы США могли взять территорию под контроль и превратить её в «Ривьеру Ближнего Востока».
Подобные идеи перекликаются с концепцией Manifest Destiny XIX века — верой в предназначенное самой судьбой право Америки на расширение своего влияния на суше и на море.
В своей инаугурационной речи Трамп прямо ссылался на этот идеал, представляя американскую экспансию как естественное и благородное стремление.
«США снова будут считать себя растущей нацией — той, которая увеличивает своё богатство, расширяет территорию, строит города, поднимает планку ожиданий и несёт наш флаг к новым и прекрасным горизонтам», — заявил он.
В пример он привёл президента Уильяма МакКинли, аннексировавшего Филиппины и Пуэрто-Рико, как образец сочетания тарифной политики с территориальной экспансией.
Смысл очевиден: Трамп рассматривает Америку не просто как мировую державу, а как наделённого правом гегемона.
Разумеется, Трамп — не первый американский президент послевоенного периода, стремившийся к глобальному расширению влияния США. Именно благодаря действиям его предшественников сегодня в распоряжении Вашингтона находятся около 750 военных баз в более чем 80 странах. Даже администрация Джо Байдена, по сообщениям, пыталась приобрести у Бангладеш стратегически важный остров в Бенгальском заливе — как утверждала экс-премьер-министр Шейх Хасина, именно это сыграло роль в её свержении в августе прошлого года.
Однако Трамп отличается своей откровенностью. Он формулирует свои экспансионистские цели без дипломатических обиняков, часто с провокационной прямотой, которая шокирует и союзников, и оппонентов.
Одно из самых наглядных проявлений этого подхода — его отношение к традиционным союзникам США. Трамп считает, что они паразитируют на американской безопасности и злоупотребляют щедростью США. Он воспринимает НАТО не как альянс взаимной обороны, а как обременительное соглашение, в рамках которого Америка платит по счетам за неблагодарных партнёров.
Разногласия между США и Европой особенно остро проявляются в вопросе войны на Украине. Пока Европа сосредоточена на угрозе со стороны России, Трамп стремится как можно скорее завершить, как он выражается, «жестокий конфликт» и перезагрузить отношения с Москвой. С точки зрения администрации Трампа, настоящая угроза исходит от Китая, который значительно превосходит Россию по экономическим и военным показателям. В утёкших в прессу стратегических документах Пентагона Китай называется «единственной определяющей угрозой».
Переориентация американской политики с Европы на Индо-Тихоокеанский регион станет значительным перераспределением ресурсов и внимания. Цель — сосредоточиться на сдерживании амбиций Китая, даже если это потребует оставить Европу один на один с Россией. Это первый случай с 1945 года, когда США открыто рассматривают возможность отступления от своих обязательств по обеспечению европейской безопасности.
Но, пожалуй, самым ярким символом нового курса является то, как внешняя политика Трампа всё больше напоминает обновлённую доктрину Монро, распространённую на весь западный мир. Его попытка купить Гренландию — территорию НАТО, находящуюся под контролем Дании — стала выразительным знаком этого сдвига. Хотя Гренландия географически далека от Америки, её арктическое положение делает её стратегическим активом — и, с точки зрения Трампа, потенциальной территорией для американского приобретения.
В этой переосмысленной версии доктрины Запад больше не воспринимается как сообщество, основанное на общих ценностях, а рассматривается как зона, обязующаяся подчиняться лидерству США.
Такой идеологический разворот превращает доктрину Монро из региональной оборонительной концепции в глобальную систему управления. Трамп не просто возрождает старую доктрину — он её глобализирует. В версии «Монро 2.0» западный мир должен не только защищаться, но и управляться Вашингтоном. Это кардинально трансформирует все долгосрочные альянсы США.
По мере того как разворачивается «революция Трампа», союзники и соперники вынуждены адаптироваться. Если этот курс закрепится, мир столкнётся не только с новым витком усиления американской власти, но и с переопределением самого понятия Запада — с США в роли одновременно и его хранителя, и его привратника.
Брахма Челлани — геостратег и автор девяти книг, включая удостоенную наград работу «Вода: новое поле битвы Азии».
Статья, размещенная на этом сайте, является переводом оригинальной публикации с The Hill. Мы стремимся сохранить точность и достоверность содержания, однако перевод может содержать интерпретации, отличающиеся от первоначального текста. Оригинальная статья является собственностью The Hill и защищена авторскими правами.
Briefly не претендует на авторство оригинального материала и предоставляет перевод исключительно в информационных целях для русскоязычной аудитории. Если у вас есть вопросы или замечания по поводу содержания, пожалуйста, обращайтесь к нам или к правообладателю The Hill.
