16 августа, на следующий день после саммита с Президентом Дональдом Трампом, Владимир Путин собрал высших сановников в Екатерининском зале Кремля — зале, построенном в царскую эпоху для демонстрации величия империи. Там же он подвёл итоги поездки на Аляску, некогда бывшую владением России, и похвалил «искренность» главы Белого дома и его усилия остановить войну. «Это приближает нас к принятию необходимых решений», — сказал Путин. По мнению The Economist, тон выступления был примирительным: Москва якобы «уважает позицию» Вашингтона, стремящегося к скорейшему прекращению боевых действий, и «сама этого хочет».
Тот же зал три с половиной года назад стал декорацией для иного спектакля: Путин заставил перепуганных чиновников по очереди на камеру оправдывать признание сепаратистских территорий на Украине — прелюдию к вторжению. Нынешний сбор номенклатуры — намёк на возможный финал войны, но на российских условиях. Сигнал двойственный: усталость от затянувшихся боёв сочетается с уверенностью Кремля, что можно выиграть либо на поле боя, либо за столом переговоров. И «миротворческие инициативы», и военное давление подчинены одной цели — расширению влияния.
Сигналы Вашингтона и ставка на «сделку»
Как отмечает The Economist, один человек, кто, кажется, воспринимает слова Путина буквально, — это Президент Дональд Трамп, который месяцами демонстрирует почти клиническую зависимость от кремлёвского лидера и резко реагирует каждый раз, когда Киев и европейские союзники призывают его усилить давление. Во время последующего саммита в Вашингтоне с Владимиром Зеленским и семью европейскими лидерами включённый микрофон подслушал шёпот Трампа к Эммануэлю Макрону: «Я думаю, он [Путин] хочет заключить сделку именно со мной, понимаете? Как бы безумно это ни звучало». Несмотря на прежние обещания, новые санкции так и не последовали, а требование прекращения огня как предварительного условия переговоров исчезло.
Москву, по оценке The Economist, вряд ли тревожат улыбки, похлопывания по плечу и заверения в поддержке Украины на заседаниях в Белом доме. По сути, речь шла о расплывчатых «гарантиях безопасности» — и то лишь в случае, если сам Путин согласится на мир. Звонок Трампа Путину прямо посреди встречи с европейцами выглядел как дополнительная страховка: ничего по Украине без консультации с Москвой.
Зато личная встреча Путина и Трампа, судя по всему, стала большим успехом для Кремля. Человек, которого в прошлой администрации США называли «убийцей» и «преступником», получил ковровую дорожку и аплодисменты — дипломатическая изоляция закончилась, статут «игрока» в Европе восстановлен. «Поздравляю всех нас с идеальным саммитом. Это было грандиозно. Выиграть всё и не потерять ничего — так умел лишь Александр III», — восторженно заявил ультраимпериалист и апологет войны Александр Дугин. Что именно стороны обсудили, остаётся неясным. Но, как подчёркивает The Economist, Путин летал на Аляску не торговаться, а блистать — аудиториями были не только Трамп, но и российская элита с рядовыми гражданами.
Социология, на которую ссылается The Economist, рисует удобный для Кремля фон: около 70% россиян уверены, что страна успешна на фронте, и одновременно примерно 60% уже выступают за мирные переговоры. Страх поражения улетучился, но и желания «воевать ещё» немного. Один из осведомлённых бизнесменов формулирует настроение элит просто: людям всё равно, «как это закончится, лишь бы закончилось» — любую развязку Путин продаст как победу. Минимальный пакет, на котором настаивает Кремль: признание (по крайней мере США) российской оккупации Крыма и «сухопутного коридора» к нему; постоянное исключение Украины из НАТО; а также президентские выборы в Киеве. «Никакой сделки не будет, пока у власти Зеленский», — говорит один из инсайдеров.
Экономические и военные ограничения
Новый дипломатический пыл Путина объясняется и ограничениями. Российская экономика, по оценке The Economist, сворачивает к рецессии: дефицит бюджета за январь–июль уже превысил целевой показатель на весь 2025 год — неудивительно на фоне 20-процентного роста госрасходов за те же месяцы. По данным венского аналитического центра Re:Russia, не менее 5% всех бюджетных трат уходит на содержание контрактной армии, значительная часть которой воюет на Украине. Дефицит рабочей силы душит гражданские отрасли.
Это не означает, что позиции Путина критичны: он может переложить ещё больше боли на экономику и общество. Но, как подчёркивает руководитель Re:Russia Кирилл Рогов, «это повысит риски и внутреннее напряжение, что радикально изменит представления россиян о цене войны». К тому же военные итоги далеки от триумфа: третий летний сезон подряд Россия не пробивает украинскую линию фронта. Да, темп продвижения стал несколько выше, но сверх уровней начала 2023 года добавлен лишь «около одного процентного пункта» контролируемой украинской территории.
Продлевать войну ещё на год и тем более объявлять массовую мобилизацию Путин не хочет: человеческая и экономическая цена только подчеркнёт неспособность армии сломить украинскую оборону. «Все понимают, что продолжать войну бессмысленно, и время её заканчивать», — признаётся представитель бизнес-элиты.
Но это вовсе не означает, что Кремль уже тормозит. По словам Рогова, Путин всё ещё рассчитывает на прорыв в ближайшие два месяца — в расчёте на нехватку людей у ВСУ и высокий уровень дезертирства. «Он приоткрывает дипломатическую дверь как резервный вариант — на случай, если наступление не даст желаемого эффекта», — объясняет эксперт.
Переговоры как продолжение войны
Переговоры для Путина — инструмент войны другими средствами. Они держат на своей стороне Президента Дональда Трампа и помогают сеять раздор внутри Запада и внутри самой Украины. Как формулирует один из российских военных блогеров: «Главное — понять, что война не остановилась. Наш президент рассмотрит [дипломатические] варианты, а тем временем военные продолжают работу по освобождению наших территорий». Требование Кремля уступить районы западного Донбасса, которые он не сумел взять на поле боя, рассчитано на внутренний политический кризис в Киеве. Путин знает: Зеленский клялся «не отдать ни дюйма», но рискует потерять поддержку Вашингтона, если не пойдёт на уступки.
Стратегическая цель Кремля, как подчёркивает The Economist, неизменна: демонтировать послевоенный (после «холодной войны») порядок безопасности, политически разбирать Украину, вытеснять Америку из Европы и размывать европейскую поддержку Киева. Ничего из этого пока не достигнуто. Но даже если активная фаза боевых действий пойдёт на спад, попытка разрушить западное единство никуда не исчезнет — она лишь сменит инструменты и риторику.
Настоящая статья была подготовлена на основе материалов, опубликованных The Economist. Автор не претендует на авторство оригинального текста, а представляет своё изложение содержания для ознакомительных целей.
Оригинальную статью можно найти по ссылке здесь.
Все права на оригинальный текст принадлежат The Economist.
