Автор: М. Гессен
Интерпол безуспешно разыскивал опального финансового директора в течение нескольких недель, когда журналист-расследователь Христо Грозев нашел его — скрывающимся в Беларуси. Грозев стал экспертом по отслеживанию почти невидимых цифровых следов — данных с черного рынка мобильной связи, списков пассажиров, миграционных записей — чтобы разоблачать российских шпионов. Это были спящие агенты, живущие в западных странах под видом местных жителей, или те, кто был отправлен на охоту за диссидентами по всему миру.
Он установил личности сотрудников спецслужб, стоявших за одним из самых громких покушений последних лет — отравлением российского оппозиционного лидера Алексея Навального в 2020 году. Это открытие сделало Грозева мишенью для президента Владимира Путина. Путин хотел его смерти и, чтобы добиться этого, Кремль обратился к тому самому беглому финансисту — который, как выяснилось, был завербован российской разведкой. Теперь человек, за которым охотился Грозев, начал охотиться за ним. Беглец собрал команду, чтобы начать слежку.
Члены этой команды теперь за решеткой. Сам финансист живет в Москве, куда он несколько раз в неделю наведывается в штаб-квартиру российской секретной полиции. Грозев — по-прежнему живой — представляет, как этот человек объясняет своим кураторам, почему не смог выполнить задание. Это доставляет Грозеву некоторое удовлетворение.
12 мая после продолжительного судебного разбирательства судья Николас Хиллиард из Центрального уголовного суда Лондона приговорил шестерых человек — всех граждан Болгарии — к тюремным срокам от пяти до почти одиннадцати лет за участие в заговоре с целью убийства Грозева и других операций. Группа действовала в Англии более двух лет, а ее главарь арендовал помещения, где хранились поддельные документы и оборудование, которое прокуратура назвала “техникой уровня правоохранительных органов”.
Помимо слежки за Грозевым и его коллегой, российским журналистом Романом Доброхотовым, болгары также вели наблюдение за военной базой США в Германии, где проходили обучение украинские военные; следили за бывшим сотрудником российских правоохранительных органов, сбежавшим в Европу; и, что особенно унизительно для Москвы, готовили операцию под чужим флагом против Казахстана — союзника России.
За последние два десятилетия Великобритания стала ареной по меньшей мере двух громких смертельных операций и более десятка подозрительных смертей, так или иначе связанных с Россией. Однако суд над этой шестеркой, по-видимому, стал первым случаем в новейшей истории, когда властям удалось не просто раскрыть, но и довести до осуждения деятельность российских агентов на британской территории. Это — победа. Но победа небольшая в сравнении с масштабами угрозы. Болгары, по всей видимости, были лишь частью многолетней и многострановой операции по ликвидации Грозева. А эта операция, в свою очередь, — лишь эпизод в, судя по всему, всё более широкой кампании Кремля, включающей похищения, отравления, поджоги и теракты, с целью подавить оппозицию и посеять страх за пределами России.
История о том, какие ресурсы были брошены на то, чтобы заставить замолчать одного неудобного человека, пугает. Это напоминание о том, на что способны не только Путин, но и новое поколение автократов. А история о том, как этот человек отказался замолчать — более того, удвоил свои усилия в стремлении говорить правду, несмотря на вполне реальные угрозы, — служит напоминанием: даже перед лицом смертельной опасности возможно продолжать говорить и действовать. Но ущерб, нанесённый жизни самого Грозева и жизням его близких, — это предупреждение о том, насколько мы уязвимы перед лицом ничем не ограниченной, убийственной власти.
Десять лет назад, как и весь мир, Грозев был потрясён, когда над восточной Украиной был сбит малайзийский пассажирский самолёт, и все 298 человек на борту погибли. Россия и Украина сразу обвинили друг друга. Россия запустила волну дезинформации, а Запад оказался в растерянности. В то время Грозев жил в Вене и управлял компанией, владевшей сетью радиостанций. Но страсть к информации была с ним всегда. После падения коммунистического режима в Болгарии он однажды проник в одно из посольств своей страны и две недели читал кипы документов с пометкой «сжечь после прочтения». («Каждый в этом посольстве стучал на каждого», — рассказывал он мне позже.) Он остановился только тогда, когда пришла полиция.
Когда малайзийский самолёт был сбит в июле 2014 года, он начал изучать Flightradar24 — онлайн-сервис, отслеживающий движение самолётов по всему миру. И вскоре он ушёл в этот «кроличий нор».
Именно тогда началась вторая карьера Грозева. Он присоединился к Bellingcat — инновационному медиа-проекту, практиковавшему новый формат расследований с использованием открытых источников. С помощью данных о геолокации, видео и фотографий из самых разных источников команда Bellingcat обнаружила установку, с которой был произведён выстрел по самолёту, отследила её путь из России в восточную Украину, установила личности высокопоставленных офицеров российской военной разведки, причастных к операции, и в итоге доказала, что именно Россия ответственна за гибель малайзийского рейса. Позднее эту версию подтвердили и профессиональные следователи, и ООН.
Позже Грозев расширил свои методы: начал использовать базы данных с чёрного рынка, включая российские паспортные данные и журналы звонков. Это позволило ему установить личности сотрудников ГРУ, которые, с высокой вероятностью, отравили перебежчика Сергея Скрипаля и его дочь Юлию в Англии в 2018 году. Год спустя, когда в берлинском парке был застрелен бывший чеченский командир, Грозев снова по паспортным и миграционным данным, а также по анализу российских госреестров, установил личность убийцы — Вадима Красикова, гражданина России, впоследствии осуждённого в Германии.
А в 2020 году, после покушения на Навального, Грозев с помощью гигантской базы данных по авиабилетам выявил группу мужчин, которые как минимум три года следили за оппозиционером, и проследил их связи с московской лабораторией, занимающейся разработкой химического оружия — под эгидой спецслужб.
Почти все ключевые приключения в жизни Христо Грозева связаны с его лучшим другом — Карлом фон Габсбургом, который, как из какого-нибудь романа, является внуком последнего императора Австро-Венгрии, Карла I. Вместе они въезжали в освобождённый от исламистов Тимбукту с войсками, входившими в город. Позже они запустили первую украиноязычную радиостанцию на территории Украины.
Примерно в 2020 году фон Габсбург начал сотрудничать с группой кинодокументалистов. Тогда охота Грозева на отравителей Навального казалась отличным материалом для фильма — и команда отправилась в Германию, где Навальный проходил курс реабилитации.
14 декабря 2020 года Bellingcat совместно с другими медиа опубликовал расследование Грозева о людях, стоящих за отравлением Навального.
В тот же день опальный финансист, завербованный российской разведкой, нанял команду для слежки за Грозевым. Этим финансистом был Ян Марсалек — человек, получивший мировую известность после того, как его финтех-компания Wirecard оказалась в центре одного из крупнейших финансовых скандалов в истории Европы. Пропали около 2 миллиардов долларов. Генеральный директор компании был арестован. А Марсалек, подтянутый 40-летний австриец, занимавший пост операционного директора, просто исчез.
Он был логичным выбором для Кремля. Как беглец от западного правосудия, он имел сильную мотивацию остаться в хороших отношениях с Путиным, чего бы это ни стоило. И как уроженец Вены, он хорошо знал город, где жил его новая цель — Грозев.
Я впервые встретилась с Грозевым лично в 2023 году на показе фильма «Навальный» в Нью-Йорке, с которого началось его публичное расследование. Он заметно выделяется в фильме — высокий, более 190 см, увлечённый «ботаник» весом около 90 кг. Уже в ту же ночь правоохранительные органы сообщили ему, что его жизни угрожает опасность и возвращаться домой в Вену нельзя. К тому времени болгары следили за ним более двух лет. Один из друзей приютил Грозева в таунхаусе на Манхэттене, и с этого момента началась его жизнь в изгнании.
Через несколько недель продюсер Джералин Дрейфус пригласила его на мероприятие благотворительного фонда Амаль и Джорджа Клуни. Пока они подходили к месту встречи, Грозев мельком взглянул на телефон. Его сестра, живущая в Болгарии, написала, что не может дозвониться до их отца, живущего в Вене.
«Он побледнел», — рассказала мне позже Дрейфус. — «И в этот момент Джордж Клуни подошёл к нам поприветствовать. Христо отступил в сторону, я объяснила Джорджу, что случилось, и он сразу подошёл к Христо: “Ты не можешь туда возвращаться. Это ловушка. Они хотят выманить тебя обратно.”»
Полиция нашла отца Грозева мёртвым у него дома.
Через два дня Скотленд-Ярд арестовал пятерых граждан Болгарии, которые, как утверждали правоохранители, вели слежку за Грозевым и его коллегой Доброхотовым. Несмотря на предостережения Клуни и полиции, Грозев всё же вернулся в Вену — «на грузовом самолёте в соседнюю страну, чтобы не оставить следов», как он мне написал. Австрийские власти не признали смерть его отца подозрительной. Семья так и не получила доступ к его телу.
Когда он ещё жил в России, Роман Доброхотов потерял несколько журналистских работ — предположительно за чрезмерную прямолинейность. Однажды он даже выкрикнул обвинения в цензуре и «позорной политике» тогдашнему президенту Дмитрию Медведеву. В 2013 году Доброхотов запустил собственное издание The Insider, которое со временем выросло в уникальную журналистскую платформу, совмещающую глубокий анализ и мощные расследования. Многие материалы он писал в соавторстве с Грозевым.
«Они как сиамские близнецы», — говорит Дрейфус, продюсер фильма. — «Они думают в унисон».
Летом 2021 года Россия начала масштабную зачистку независимых журналистов — как теперь кажется, это было подготовкой к полномасштабному вторжению в Украину. У Доброхотова изъяли технику и паспорт. Он покинул Россию пешком, пробираясь через лес в Украину, с рюкзаком, в котором было немного одежды, академическая книга и бутылка коньяка Hennessy. Позже к нему присоединилась семья, и они поселились в Великобритании.
Примерно в то же время одна из членов болгарской группы, Ваня Габерова — молодая женщина с длинными каштановыми волосами — добавила Доброхотова в друзья на Facebook.
«Роман легко заводит знакомства, если вы симпатичная девушка», — отметил Грозев.
Когда та же женщина отправила запрос в друзья самому Грозеву, он заметил, что у неё есть несколько общих знакомых, и тоже принял заявку.
Орлин Русев, глава шпионской группы, и его куратор в Москве — всё тот же Марсалек — обсуждали, как использовать новую «дружбу» на Facebook, чтобы соблазнить Грозева и, возможно, сделать компрометирующее видео.
«Мы вполне можем что-то записать и для Pornhub», — написал Русев.
Марсалек советовал действовать осторожно: «Надеюсь, она не влюбится в него. У меня уже был такой случай с медовой ловушкой».
(По версии расследований Грозева, сам Марсалек начал сотрудничать с российской разведкой после того, как его самого заманили в «ловушку» такого рода.)
Если Габерова действительно пыталась соблазнить Грозева — он этого не заметил.
Его сын Крис, студент-медик, не без юмора описывает отца: «типичный ребёнок с СДВГ» и «однозначно с признаками аутизма».
Друзья Грозева восхищаются его уникальной способностью видеть связи и закономерности.
«Он смотрит на таблицу Excel с 300 строками и 90 столбцами и мгновенно находит закономерность, которую я бы искала три часа», — рассказала Мария Певчих, близкая соратница Навального.
«Он видит структуры, недоступные другим», — добавил фон Габсбург. — «Он как охотник за трюфелями».
Но в то же время он часто не замечает чувств и действий женщин — даже собственной жены, с которой прожил три десятилетия.
У Грозева, по его собственному признанию, хватило ума жениться на женщине, которая полностью противоположна ему по характеру. Стефка Грозева (она отказалась говорить с автором статьи) — его полная противоположность: интроверт, любитель порядка и стабильности, всю жизнь работает бухгалтером.
В фильме «Навальный» Грозев признается, что потратил более 150 тысяч долларов на базы данных с черного рынка. И добавляет: «Если бы жена об этом знала, она бы мне больше не была женой». Похоже, он даже не подумал, что она, конечно же, увидит этот фильм. И когда пришло время лететь вместе на премьеру в Копенгаген, он даже не предупредил её.
После показа Стефка вызвала отдельное такси до отеля.
Месяцы спустя Грозев признался мне, что жена до сих пор с ним не разговаривает — хотя иногда всё же соглашается пойти с ним на какое-нибудь мероприятие. Он выглядел озадаченным.
Прошёл год после той премьеры, прежде чем Грозев с радостью сказал мне, что наконец понял, что её задело: та фраза в фильме сделала её объектом насмешек.
Он начал говорить в интервью, что «в этом нет ничего смешного — обманывать жену».
«Я всё понял и всё исправил!» — сказал он мне с облегчением.
Летом 2023 года Грозев совершил прорыв в собственном деле.
Он работает, анализируя огромные массивы данных. Например, может начать с телефонных логов, чтобы выстроить картину жизни подозреваемого шпиона: допустим, тот никогда не начинает работать раньше 10 утра и всегда звонит родителям по воскресеньям. Затем он ищет аномальные события — например, рабочий звонок в выходной — чтобы восстановить хронологию передвижений и действий человека.
В рамках одного из таких расследований Грозев давно следил за неким Станиславом Петлинским. Тому сейчас чуть за 60, и, судя по всему, его готовили к разведывательной деятельности с детства — как персонажа из сериала «Американцы». Хотя он провёл большую часть жизни за пределами России, Грозев заметил, что у Петлинского всё ещё был российский номер мобильного, и кто-то (возможно, его помощник) использовал этот номер для записи человека с вымышленным именем на обследование в медицинскую лабораторию в Москве.
Используя масштабную утечку российских медицинских данных, Грозев нашёл записи этой лаборатории и обнаружил несколько пациентов, связанных с тем самым номером. Один из них значился как Александр Иванович Шмидт — подозрительно немецкая фамилия, отметил Грозев. В анкете был указан день рождения, отличающийся от реального дня рождения Марсалека всего на неделю. Грозев давно знал, что российские спецслужбы часто создают «легенду» с фальшивой датой рождения в пределах того же знака зодиака, что и настоящая. Это был важный намёк.
Согласно записям лаборатории, которые Грозев анализировал с помощью сына Криса, у пациента Шмидта регулярно проверяли уровень сахара в крови. Ещё одна улика: коллеги из Der Spiegel, с которыми Грозев часто сотрудничает, подтвердили, что у Марсалека диабет.
Грозев проверил данные авиаперелетов. Человек по имени Александр Шмидт с такой же датой рождения летал по российским авиалиниям с французским паспортом — в том числе, как сообщил источник, в Ливию, где у Марсалека есть интерес к цементному бизнесу.
Грозев понял — он нашёл Марсалека.
И самое лучшее, сказал он мне, что он сделал это именно так, как в детстве представлял себе работу Шерлока Холмса.
Начиная с зимы 2022 года, Грозев использовал свои закулисные связи, чтобы участвовать в переговорах, которые привели к крупнейшему обмену заключёнными между Востоком и Западом со времён холодной войны — освобождению репортёра Wall Street Journal Эвана Гершковича и ещё 15 человек из тюрем России и Беларуси. Основной целью Грозева было освобождение Алексея Навального, который к тому моменту провёл за решёткой уже год. Он так страстно этого желал, что, несмотря на весь свой аналитический ум, поверил Петлинскому — «супершпиону», который пообещал помочь. Но это была ложь.
В феврале 2024 года Навальный погиб в российской тюрьме.
Через пару дней мы с Грозевым встретились — в самом унылом из всех странных мест, где мы обедали за последний год: фуд-корт в Brookfield Place, элитном торговом центре в Нижнем Манхэттене. Холодный, стерильный, как и та меблированная квартира, которую Грозев тогда снимал — альтернатива гостинице.
Он колебался между двумя возможными объяснениями того, что мы оба считали убийством. Было ли это сделано, чтобы не допустить, чтобы Запад настаивал на его освобождении? И если да, то виноват ли он — Грозев — сам, поверив Петлинскому? Или же убийство стало частью новой волны эскалации — сигналом от Путина о том, что ему больше даже не нужно делать вид, что он ни при чём?
«Если это начало нового витка, — сказал он, — то это действительно страшно. Потому что это затронет и таких, как мы».
Он не стал объяснять, кого имеет в виду. Моя связь с Грозевым — не только профессиональная. Мы, вместе с сотнями других, принадлежим к числу людей, ставших persona non grata в путинской России. По всему миру члены этого негласного клуба живут с постоянным ощущением, что их могут преследовать — за ними могут шпионить, их могут похитить или убить.
Примерно в это же время начали поступать сообщения о женщинах — журналистках и активистках из России, живущих в эмиграции, — у которых внезапно ухудшалось здоровье. Предположительно — в результате отравления. Эти случаи не были смертельными, но вызывали пугающие симптомы — включая проявления психоза.
Каждый раз, когда изгнанники Путина слышат об очередном подобном случае, мы начинаем искать различия между собой и пострадавшими — пытаемся убедить себя, что нас это не коснётся. Мы говорим себе, что недостаточно известны, чтобы привлекать внимание, или наоборот — слишком известны, чтобы кто-то решился на атаку. Мы уверяем себя, что не были столь резки или политизированы в высказываниях. Что мы покинули страну достаточно давно. Что у нас хватило ума осесть в безопасной стране.
Это всегда самообман.
Журналисты-расследователи работают, выявляя закономерности. Террор же — в своей сути — работает через хаос, через случайность. Когда две знакомые женщины получили подтверждение, что были отравлены, а у других начали проявляться тревожные симптомы, у нас с Грозевым возникло чувство: теперь мишенью может стать любой. И каждый уже — под прицелом. Когда знакомые начинали вести себя странно, агрессивно, импульсивно, мы оба задавались вопросом: а может, и они были отравлены? Хотя, казалось бы, одного факта — жить в эмиграции с мишенью на спине — уже достаточно, чтобы вести себя нестабильно.
Сидя в этом торговом центре, Грозев рассказал, что недавно полиция нашла сообщения, в которых болгарские шпионы обсуждали взлом его венской квартиры двумя годами ранее. Чтобы немного разрядить атмосферу, он зачитал одно из сообщений:
— «Мы вошли в квартиру и сразу направились к сейфу».
— «Подожди», — прервала я его. — «У тебя есть сейф?»
— «Конечно нет».
Сейфа у него не было. Он вообще постоянно терял вещи — то ноутбук, то водительское удостоверение.
О взломе он узнал спустя больше года после того, как это произошло. Когда он рассказал об этом семье, его дочь София вспомнила, что как раз в тот период они с отцом ужинали в индийском ресторане, и там кто-то явно фотографировал их. Оба вспомнили, как выглядел тот человек. Грозев нашёл его на фото в Facebook, через страницу той самой болгарки, которая прислала ему запрос в друзья. София опознала его по фото. Полиция подтвердила: этот человек действительно находился в Вене в день взлома. Так был арестован шестой подозреваемый. София всерьёз задумалась пойти по стопам отца — в журналистику расследований.
Грозев был потрясён.
«Всё это время мой сын играл в компьютер в соседней комнате. Если бы он просто вышел попить воды — его могли бы убить».
Помимо этого его потрясло, насколько подробной была видеослежка, показанная полицией. В неё входили даже кадры из квартиры его отца.
«Теперь я думаю, шансы были 50 на 50, что его убили», — сказал он.
Теперь, когда Грозев навещал семью, его сопровождала постоянная охрана — «караулы 24/7», как он сам это называл. И всё это, конечно, не способствовало семейному спокойствию.
«Несколько недель под домашним арестом с полицией в доме — и ты понимаешь, что так жить нельзя», — сказал он, когда вернулся.
Грозев становился человеком без прошлого. Он жил в изгнании. Его родители мертвы. Совместные приключения с фон Габсбургом приостановлены на неопределённый срок. Брак разрушался. Доступ к предметам из его прежней жизни — до января 2023 года — оказался под вопросом. Всё, что у него осталось, — это маленький чёрный рюкзак с ноутбуком. Если, конечно, он не забыл, куда его положил.
Судьба не оставила ему выбора, и он начал привыкать к Нью-Йорку. Установил рабочий распорядок, снова стал бриться.
Тем временем Ян Марсалек, бывший финансовый магнат, вёл довольно убогую жизнь в России. Грозев отследил его — тот отдыхал в унылом туристическом месте на Северном Кавказе.
«А мы сидим здесь», — сказал мне Грозев. Это был один из тех летних дней, когда Нью-Йорк выглядит как сцена из романтической комедии. Мы сидели снаружи, ели хорошую еду.
«Маленькие моменты мести», — добавил он.
Суд над предполагаемыми убийцами Грозева начался в конце ноября прошлого года в Олд-Бейли — Центральном уголовном суде Лондона. Заговор против Грозева был смертельно серьёзен, но детали, всплывшие в процессе — более 70 000 текстовых сообщений, часы видео и целая папка схем с хронологией операций и потоками денег — порой выглядели просто абсурдно.
Главари группы использовали псевдонимы Жан-Клод Ван Дамм и Джеки Чан. Участников рангом пониже они называли «миньонами» — и, судя по всему, настолько серьёзно к этому относились, что в качестве вещественного доказательства на суде фигурировала камера слежения, спрятанная внутри цветка игрушки-миньона из мультфильма «Гадкий Я» — её передавали по кругу присяжным. Заместитель главаря втянул в шпионскую операцию и свою сожительницу, и любовницу, скрывая одну от другой. Он солгал обеим, будто болен раком, и даже прислал одной фото, где обмотал голову туалетной бумагой — чтобы убедить её, будто только что перенёс операцию. Она поверила.
Он говорил всем троим, что они работают на Интерпол. То же он сказал и бывшему парню своей любовницы, когда привлёк его к участию. На допросе, проигранном в суде, бывшего бойфренда спросили: «Что для вас Интерпол?» — «Ну, из фильмов. Просто… ловят преступников». Он добавил: «На данный момент — самая тупая вещь, что я сделал в жизни».
Половина группы признала вину по обвинению в шпионаже, и в итоге на скамье подсудимых оказались лишь трое — две женщины и тот самый мужчина, которого опознала дочь Грозева. Габерова, самая молодая, и Бизер Джамбазов, заместитель главы, были арестованы в одной постели. Она закричала на любовника: «Что ты наделал?!»
Адвокат защиты представил это как доказательство того, что Габерова искренне не осознавала, что делает нечто предосудительное. Она заявила суду, что считала Грозева «плохим журналистом». Все трое, казалось, были дураками, попавшими в ловушку собственных чувств.
Смотреть, как разворачивается судебный процесс, было сюрреалистичным опытом для целей этих шпионов. По крайней мере однажды группе удалось купить билет на самолёт рядом с Доброхотовым: агент, сидевший возле него, снял длинное видео с его участием и запомнил код разблокировки телефона. Доброхотов узнал, что за ним велась слежка почти с самого момента его побега из России в 2021 году.
В Вене он арендовал квартиру на улице, где жил Грозев. Шпионы тоже снимали жильё — напротив, всего в паре домов. Рядом располагался эспрессо-бар, удивительно высокого качества.
«Мы всё время удивлялись, как он вообще держится на плаву, если единственный клиент — Христо», — сказал мне Доброхотов. После отъезда Грозева и ареста группы бар закрылся.
Есть нечто глубоко оскорбительное в том, что твою жизнь разрушили люди, называвшие себя Джеки Чаном и Ван Даммом и верившие, что туалетная бумага на голове — доказательство операции. Даже сумма, замешанная в этой части операции, была по меркам спецслужб скромной — пара сотен тысяч долларов.
Сам суд казался чем-то наполовину импровизированным, наполовину театрализованным. Даже традиционные британские парики, чёрные мантии адвокатов и красная мантия судьи с белыми меховыми манжетами — всё это скорее усиливало ощущение маскарада, чем придавало торжественность.
Если бы не один факт: Владимир Путин действительно хотел, чтобы этих двух журналистов нашли и убили.
В марте присяжные вынесли приговор: как и трое, признавшие вину ранее, Ваня Габерова, Катрин Иванова и Тихомир Иванчев были признаны виновными в шпионаже.
Перед вынесением приговора Грозев подал двухстраничное заявление о нанесённом вреде. Без своей обычной иронии, без подробностей, он кратко изложил разрушительные последствия кремлёвской кампании против него: разлука с семьёй, постоянное напряжение, тревожность, бессонница, расходы на поддержание двух домов.
Приговор транслировался по телевидению. Грозев смотрел его в офисе прокурора одной из европейских столиц — вместе с группой правоохранителей.
«Это было… сюрреалистично», — сказал он.
«Но подача судьи была отличной. Он ясно дал понять, что не купился на их чушь о том, будто они не знали, что работают на Россию».
Сроки наказания составили от 5 до 11 лет. Звучит серьёзно — но по британским правилам осуждённые могут провести в тюрьме лишь половину. Так, например, Габерова, скорее всего, выйдет по УДО через пару лет.
Британская пресса называла дело прорывом.
Теперь Великобритания больше не будет закрывать глаза, пока российские миллиардеры используют страну как детскую площадку, а российские агенты — как поле боя.
«Это крупнейшее шпионское дело, которое Британия довела до суда с времён холодной войны», — сказал мне Грозев.
«Для них это пощёчина Путину. А в России это выглядит как позор. Эти шесть болгар — расходный материал. У них даже есть специальный термин: “дропы” — от английского to drop, выбросить».
Но даже это нельзя считать полной неудачей Кремля: гигабайты данных слежки за Грозевым и Доброхотовым попали в руки российской разведки.
«Будут новые попытки», — предсказал Грозев.
«Другие группы захотят доказать, что они могут лучше. Так это работает».
Перед отъездом из Нью-Йорка на оглашение приговора мы встретились на кофе. Он жаловался, что у него нет доступа ко всем материалам, собранным Скотленд-Ярдом. Был уверен, что мог бы найти в них что-то, что упустили следователи, что-то, что поможет выявить других участников.
Ведь это, возможно, главное расследование в его жизни — от которого зависит его жизнь.
Грозев осознаёт: он сам, а может, и в большей степени Доброхотов — как гражданин России — находятся под угрозой где бы они ни находились в Европе.
Америка раньше казалась безопасной. Но даже при администрации Байдена немало российских диссидентов оказалось в изоляторах ICE. А при администрации Трампа, как минимум одну женщину-диссидентку пытались депортировать в Россию — где её почти наверняка ждало бы заключение.
Целевая группа ФБР по иностранному влиянию, ранее защищавшая иностранных оппозиционеров в США, была расформирована.
«А если администрация Трампа решит сделать Путину приятное?» — добавил он.
Грозев напомнил: в России и на меня (Машу Гессен) выдан ордер.
Я заметила: «Ты ведь ещё более “разыскиваемый”, чем я».
«Но куда мне идти?» — сказал он.
«Меня тревожит то, что я не знаю, где теперь мой дом».
Его дочь заканчивает школу. Сын — медицинский университет. Долгое время оба были уверены, что смогут переехать к отцу в США. Теперь это уже не кажется таким очевидным.
Впрочем, как и вообще что-либо.
«Твоя жена всё ещё твоя жена?» — спросила я.
«Думаю, да», — ответил он. — «Мы не видимся, но очень дружелюбно общаемся».
Если судить объективно, Грозев выиграл этот раунд. Он жив.
Марсалек застрял в России. Его люди сидят в тюрьме в Англии.
Но вот цена, которую заплатил Грозев за то, что остался в живых: семья, дом — и возможность чувствовать себя в безопасности хоть где-нибудь в мире.
Статья, размещенная на этом сайте, является переводом оригинальной публикации с The New York Times. Мы стремимся сохранить точность и достоверность содержания, однако перевод может содержать интерпретации, отличающиеся от первоначального текста. Оригинальная статья является собственностью The New York Times и защищена авторскими правами.
Briefly не претендует на авторство оригинального материала и предоставляет перевод исключительно в информационных целях для русскоязычной аудитории. Если у вас есть вопросы или замечания по поводу содержания, пожалуйста, обращайтесь к нам или к правообладателю The New York Times.
